- Они в жмурки играют? - спросила Аночка.
- Нет, это карнавал, - ответил Кирилл.
- А почему они все завязались?
- Они не завязались. Это на них маски.
- Зачем?
- Чтобы не узнать друг друга.
- А зачем у них дырки прорезаны? Они ведь все видят.
- Все равно, они узнать не могут друг друга.
- Они артисты?
- Почему артисты? - спросила Вера Никандровна. - Разве ты знаешь, что такое артисты?
- Знаю. Которые притворяются, - не раздумывая, ответила Аночка.
- Притворяются? И ты видела когда-нибудь артистов?
- Видела. К нам вот только что приезжали. Один вот такой вот, черный.
Она показала пальцем на пляшущую черную маску в развевающейся накидке и вдруг фыркнула в кулачок, как школьница на уроке.
- Он подарил папе полтинник, мы с мамой взяли да отняли у папы.
- Он тебя пожалел, а ты смеешься над ним. - сказал Кирилл, тоже посмеиваясь.
- Значит, в театре ты артистов не видала? - допытывалась Вера Никандровна. - И в балаганах тоже не была, нет?
- Я у мамы просила на карусели меня сводить, она все обещает да обещает, а сама не идет.
- Кирилл, ты ведь собирался на карусели, возьми ее с собой. Когда ты идешь?
Он помедлил, одергивая складки рубашки, стягивая их за спину в сборчатый хвостик, торчавший из-под тугого пояса, - как было модно у всех мальчиков.
- Я думал - завтра. Но, наверно, я пойду не один.
Он сказал это просто, однако Вере Никандровне тотчас представилось, что он не хотел этого говорить, что она вмешалась в его особую жизнь, которая все заметнее начинала складываться в стороне от дома, где именно она еще не могла уловить. Несомненно было, что Кирилл обходил разговоры, способные прояснить ее догадки о новых его интересах, или привязанностях, или увлечениях. Она в душе гордилась, что воспитала сына на основе взаимного уважения, то есть тем, что они не только любили, но и уважали друг друга, и в особенности, конечно, тем, что она уважала сына. В раннем детстве она внушала ему самостоятельность, незаметно подсказывая, что воля сына, по природе, не может противоречить матери, что желания родителей и детей естественно совпадают. Она была убеждена, что эта хитрость даст превосходный результат. И правда, Кирилл действовал всегда так, как хотел, и поэтому у него не было надобности что-нибудь скрывать. Ложь возникает там, где появляется принуждение. Она - горький плод насилия. Вера Никандровна никогда не принуждала сына к тому, чего он не хотел. И Кирилл платил ей за свою независимость полным доверием.
