Четверо разведчиков закрыли гроб крышкой и на веревках опустили в могилу. Тишину утра разорвал трескучий троекратный залп из винтовок. Подходя к краю могилы, командиры и солдаты бросали в нее горсти земли, с мертвым стуком ударявшиеся о гроб…
В желтый песок могильного холмика была врыта деревянная пирамидка с пятиконечной звездой, вырубленной из гильзы снаряда, и фанеркой с надписью: «Капитан Скворцов С. И. 10 марта 1902 — 16 мая 1942».
А вокруг ликовала природа, пробуждая в людях радость весенними запахами, звуками, красками. Плесы реки играли золотистыми солнечными бликами. Под дуновениями ветра о чем-то весело шепталась молодая листва берез и тополей. Из ближнего леса доносился крик кукушки, считавшей кому-то долгие годы жизни…
Вечером я заступил на оперативное дежурство по командному пункту бригады. Звонок — и в телефонной трубке послышался гортанный голос лейтенанта Владимира Габуева, осетина:
— Запиши, товарищ дежурный! За капитана Скворцова уничтожили огнем минометов четырнадцать фрицев на дороге к Васильевщине.
Потом об уроне, причиненном противнику, докладывали артиллеристы, разведчики, снайперы. К исходу суток счет мести вырос до восьмидесяти убитых гитлеровцев.
7 августа 1942 г.
Мы воюем южнее озера Ильмень.
Линия фронта протянулась по дремучим лесам и кочковатым торфяным болотам с мелким березняком и осинником. Горизонт закрыт темной зубчатой стеной елей и сосен. Деревни и села прижались к полсотне впадающих в озеро рек со старинными поэтическими названиями — Ловать, Локня, Пола, Полисть, Редья, Шелонь… По Ловати проходил торговый путь Древней Руси «из варяг в греки»…
Под ногами прогибается и пускает пузыри болотистая почва.
Обычно блиндажи строят так: роют котлован, сколачивают в нем прочный каркас и накрывают яму накатом из одного или нескольких рядов бревен, опирающихся на стойки каркаса. На болоте, где котлован заливает вода, такая конструкция непригодна. Тут прямо на поверхности почвы рубят по три-четыре сруба, вставляемых друг в друга, и прикрывают их вертикально установленными бревнами, собранными вверху в пучок и скрепленными металлическими скобами. Вокруг блиндажа и радиусе пятидесяти метров устраивается завал из валежника и сухих веток, через который невозможно пройти бесшумно.
Теплая желтая луна любопытно заглядывает в лес. В траве сверкают тысячи светляков. С лежневки — бревенчатой дороги — доносится рокот моторов. Через неровные промежутки времени стреляют пушки — и наши, и неприятеля. За летящими снарядами тянется эхо.
