С этими словами он вынул из кошеля золотой и бросил крестьянину.
Пирс поймал монету, разглядел ее и разинул рот.
— Поблагодари своего святого, что спас тебе жизнь, — резко добавила Катарина. — И впредь по вечерам сиди дома, с женой.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — забормотал Пирс, почтительно кланяясь. — Слушаюсь…
— То-то же. А теперь отправляйся прямиком домой и никуда не сворачивай!
Крестьянин снова поклонился и торопливо шмыгнул прочь, подальше от наводящих ужас суверенов.
В комнате снова наступила тишина. Король смотрел на пламя в очаге, королева смотрела на короля, а сенешаль уставился на короля с королевой.
Наконец Туан повернулся к сэру Марису.
— Ты поступил правильно, что сразу же привел этого человека сюда.
Сэр Марис поклонился.
— А сколько было других, — продолжал Туан, — о которых ты не доложил нам?
Сэр Марис застыл, не успев поднять голову. Затем медленно выпрямился.
— Три, Ваше Величество. Одна — старая дева, божившаяся, что ее хотел совратить дух крестьянина, и только оказавшиеся под рукой четки спасли ее, еще один — бондарь, который влил в себя столько пива, что стал похож на один из собственных бочонков. И третий, простой мальчишка, который клялся, что за ним гналась пука, заколдованный светящийся конь, который отстал, только когда показались городские огни.
— И кроме них этих призраков никто не видел?
— Да, и… — замялся сенешаль.
— И у тебя были причины не верить, что все эти призраки являлись им на самом деле, — ядовито усмехнулась королева.
— Так, Ваше Величество.
— Никогда не бойся быть с нами откровенным, сэр Марис, — начал Туан, надеясь, что эти мягкие слова предупредят Катарину, явно собиравшуюся отчитать старого рыцаря — и попутно отбросить сказанное им, как бредни. — Но в этот раз призрака видели и другие.
— Многие, Ваше Величество, — и слышали тоже. Туан кивнул.
— С этого часа ты будешь сообщать нам обо всех таких случаях, даже если это окажутся не больше, чем простые бредни выживших из ума старух. Мы благодарим тебя, сэр Марис. Доброй ночи.
Старый рыцарь кивнул и ретировался за дверь.
Туан еще несколько минут сидел неподвижно, накрыв ладонью руку Катарины на его плече. Наконец он прошептал:
— В Раннимеде никогда не водилось нечистой силы, милая моя.
— Никогда, — ответила Катарина очень тихо, почти неслышно. — Что за напасть обрушилась на нас, милорд?
— Что за напасть? — повторил он. — И кто тому виной?
