Катарина вдруг насторожилась.
— В самом деле — полное безрассудство нападать на храм Господень, — согласился Туан. — Да все крестьяне, как один, поднимутся против.
— И многие лорды — тоже. Правда, не из-за религиозных убеждений.
— Это точно, — заявила Катарина. — Если они смогут поставить нас на колени, они снова станут полноправными правителями своих владений, как во времена моего деда.
Род совсем позабыл, что это было так недавно; неожиданно он осознал всю глубину сопротивления баронов гораздо яснее, чем раньше.
— И конечно, они просчитаются. Если аббат сможет поставить на колени самого короля, то знати он уж точно подрежет крылышки, одному за другим.
— Итак, мы пришли к тому, с чего начали, — кисло усмехнулся Туан. — Он будет властвовать.
— Несомненно. Вы не ошибаетесь, Ваше Величество, мы действительно имеем дело с зародышем теократии или «правления Божьего». Конечно, в действительности это не так. На самом деле это правление клириков, которые поминают Господа, только когда нужно оправдать свои поступки. Умение властвовать для священника — врожденное. Это основная причина, по которой они создали приходы и приходских священников — чтобы взять в свои руки власть над простым народом.
— Власть? — недоуменно сдвинул брови Туан. — Но какое отношение к власти имеет проповедь Слова Господня?
— Задумайтесь, ведь даже вы, со всей королевской конницей и всей королевской ратью, не можете управлять мыслями людей. А священник может — он просто говорит человеку, что думать о том или о сем — грех. Хуже другое, когда человеку указывают, о чем нужно думать, а если люди начинают о чем-то думать — у них руки чешутся за это взяться. Например, пойти священной войной на нечестивых — в роль коих, по-моему, вы уже попали.
Побледневшая Катарина изумленно уставилась на Чародея. Туан заметил это и грустно усмехнулся:
— Разве ты не видишь, радость моя? Если мы против Святой Матери Церкви, мы — самые неблагодарные из ее детей.
— Неужели наш народ поверит в такое? — прошептала Катарина.
— Еще как поверят, — успокоил ее Род. — Верующий никогда не усомнится в том, во что положено верить. Он просто пойдет да спросит у своего духовника.
— Но ведь тогда священники смогут заставить людей делать все, чего они ни пожелают!
— А священники повинуются архиепископу, — кивнул Род. — Хотите рецепт надежного правления? Мой вам совет, постригитесь в монахи и провозгласите себя архиепископом.
— Да, но монахи провозглашают, что слово Господне делает людей свободными!
