* * *
Леди Элизабет оторвала голову от подушки, перекатилась на бок, не понимая, кто ее разбудил. Она потянулась было к мужу, но вспомнила, что вчера он снова не возвратился домой. Ничего особенного, он часто уезжал охотиться далеко и допоздна, так что оставался ночевать у сэра Уиттлси. Но осознание того, что его нет с нею рядом, почему-то навеяло страх.
Она нахмурилась, недовольная собой, и выскользнула из-под одеяла. У нее достаточно слуг и служанок, и даже стражников; они защитят ее, если понадобится. Судя по всему, она волнуется понапрасну — если бы ей угрожала настоящая опасность, стражники уже подняли бы весь дом на ноги и сражались бы с незваными гостями.
По спине пробежал холодок, словно потянуло сквозняком. Интересно, подумала она, почему ей представляются именно враги, вторгшиеся на их обнесенную рвом усадьбу? Почему не пожар, наводнение или драка между слугами?
Женские страхи, строго сказала она про себя, нащупав халат. Но она еще не успела накинуть его на плечи, как за дверью послышалось легкое звяканье, и сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. На мгновение она застыла, скованная ужасом, но потом все-таки заставила себя сделать шаг к двери. «Что за ерунда, — сказала она себе. — Я дочь рыцаря и не должна обращать внимания на всякие глупости».
Но звон раздался снова, и сердце бешено заколотилось. Она сделала еще шаг, нащупывая во тьме невидимую дверь…
Дверь сама распахнулась перед женщиной, медленно, скрипучим зевком, и она остановилась, как вкопанная. Уже не страх, но ужас пронизал ее: на фоне слабого света лампы, висевшей в коридоре, перед ней возвышался черный силуэт человека, облаченного в рыцарские доспехи. Волна ужаса чуть не заставила ее броситься наутек, но в последний момент леди Элизабет обуздала этот порыв и спросила:
— Кто ты, что входишь столь неподобающим образом в мою опочивальню?
Из-под закрытого забрала не донеслось ни слова.
— Кто ты? — повторила она, с облегчением чувствуя, как страх превращается в злость. — Как посмел ты пугать меня, вваливаясь сюда нежданно, без объявления? Имей же хоть малую толику вежливости и скажи мне свое имя!
Неподвижная фигура все так же пялилась на нее.
— Открой хоть забрало! — в отчаянии вскрикнула она. Хорошо, славно — она уже приближалась к бешенству. Что угодно, только не этот непереносимый страх!
— Открой забрало и позволь хотя бы увидать тебя!
Рука человека поднялась к шлему, и пока он поднимал забрало, она ощутила дрожь триумфа…
