Кроме того, в Париже есть Парламент, Счетная палата, Монетный и Печатный двор, а всю эту армию придворных и чиновников надо кому-то кормить, обслуживать и одевать. На волнах Сены колыхались тысячи лодок, привязанных канатами, вверх по течению брели изнуренные лошаденки, вздрагивая от бича погонщика, – они тащили баржи, нагруженные хлебом, вином, сеном, навозом. Грузчики сгибались под тяжестью мешков с углем; сновали рабочие, которые несли привязанные к спине огромные тюки кож, материй, прочих товаров; надсаживали глотку подрядчики; расхаживали торговки, выкрикивая наперебой: «Капуста, редиска, лучок!» – «Масло свежее, свежее масло! Молоко парное!» – «Пироги горячие!» – «Кому воды, воды кому?» Им вторили мужские голоса: «Шкуры овечьи, телячьи, кроличьи!» – «Травим крыс, мышей!» – «Сено свежее, духовитое!» – «Трубы чистим!» На Новом мосту торговали своим товаром книгоноши, а под его сводами собирались всякие темные людишки: воры, головорезы, проститутки – их тоже манил к себе большой город. Париж беспрерывно разрастался, даже Религиозные войны не смогли этому помешать; городскую стену, выстроенную в XIV веке, пришлось продлить и перенести к западу; из двух островков к востоку от острова Сите – острова Богоматери и Коровьего – сделали один: остров Сен-Луи, там жили торговцы, врачи, адвокаты, люди свободных профессий. Тут и там стройки – работы хватает. Да и жить тут, что ни говори, спокойнее и сытнее: засуха ли, недород – Парижу голодать не придется. Неслучайно в XVII веке число жителей столицы было на порядок выше, чем в других городах: около полумиллиона парижан против 80 тысяч лионцев, 60 тысяч марсельцев, 50 тысяч руанцев. Население большинства городов, кстати, не слишком многочисленных, вообще не превышало 10—20 тысяч жителей (общее количество подданных Людовика XIII составляло двенадцать миллионов). К тому же парижанам не попасться, как бретонцам или нормандцам, между двух огней, когда мятежные принцы идут войной на своего короля, или когда восставшие кроканы начинают заниматься грабежом, а потом те же притеснения терпишь от королевских солдат, явившихся их усмирять (в 1621 году, во время подавления восстаний гугенотов на юге Франции, королевские войска перебили население города Негрепелис в отместку за гибель гарнизона из пятисот человек). Нет, в Париж, в Париж!
