– Я понимаю, - сказал Захариил, его сердце распирало от гордости.
– Тогда поднимись, - сказал Лорд Сайфер. - Больше нет нужды стоять на коленях. Ты среди братьев. Теперь мы все здесь братья. Встань, рыцарь Ордена.
Глава вторая
От раны на его ладони не осталось и следа. Она заживала быстро, и несколько месяцев спустя невозможно было даже догадаться, что рука была когда-то порезанной. Странно, но Захариилу казалось, будто рана была там всегда. Это ни в коем случае не причиняло боль или мешало ему. Впоследствии, когда он брался за рукоять своего пистолета, его сила была той же, что и когда-то.
Несмотря на это, Захариил чувствовал присутствие раны, даже после того, как она зажила.
Он слышал, что иногда люди испытывали призрачный зуд, там, где они потеряли конечность, любопытный сбой нервной системы, которую не могли объяснить апотекарии. Захариил ощущал нечто подобное. Он чувствовал неопределенную и иллюзорную чесотку в своей руке, время от времени, когда он вспоминал о данных им клятвах.
Она всегда была с ним, на его руке, невидимая для глаза, но присутствующая всегда, будто рана была вырезана в его душе. Если этому и можно было дать определение, Захариил решил назвать ее «совестью».
Но, как бы там ни было, ощущение призрачной раны на его руке оставалась с ним всю жизнь.
Со временем, он почти привык к этому.
Захариил и немиил выросли вместе.
Они родились с разницей всего в несколько недель, и их связывали кровные узы. Хотя они были дальними родственниками, относящихся к разным ветвям одной большой благородной семьи, они были настолько похожи, что их часто принимали за братьев. Они имели волевые лица и орлиный профиль своих предков, но их схожесть была не только внешней.
Согласно монашеским традициям Ордена, все рыцари считались братьями. Для Захариила и Немиила этот факт значил много больше. Они считали себя братьями задолго до вступления в Орден в качестве оруженосцев. Спустя годы их взаимосвязь только крепчала, пройдя сквозь годы и преграды. Они могли положиться друг на друга в чём угодно, и это давало им стимул стремиться к высотам.
Естественно, что между ними была конкуренция. С самых ранних дней братья пытались превзойти друг друга всеми доступными способами. Во всех соревнованиях они стремились стать победителями. Каждый из них хотел быть самым быстрым бегуном, самым сильным пловцом, самым точным стрелком, наилучшим наездником, самым умелым фехтовальщиком: суть соревнования была не важна, главное было утереть нос брату.
