Теперь он узнал меня и, видимо, не скоро забудет. Станет ли он искать случая мне отомстить? Да, несомненно, но, вероятно, каким-нибудь тайным, подлым способом. Я не боялся, что он нападет на меня открыто. Я был уве— рен, что он чувствует себя побежденным и трусит. Мне уже приходилось встречать таких людей, и я знал, что, потерпев поражение, они тотчас поджимают хвост. Это был не смельчак, а наглец.
Я не боялся открытого нападения. Но мне могла угрожать тайная месть, а может быть, и преследование закона. Вас, вероятно, удивит, что мне пришла в голову мысль о законе? Но это так, и у меня для этого были ос— нования.
Узнав тайные цели Гайара, раскрыв его гнусные намерения завладеть Ав— ророй и встретившись с Ларкином, я понял, что настало время действовать. Меня охватила тревога, и я решил, что должен как можно скорее поговорить с мадемуазель Безансон о том, что больше всего волновало меня, — о выку— пе Авроры. Теперь, когда мы с Авророй открылись друг другу и, можно ска— зать, обручились, нельзя было терять даром и часа.
Я подумал было вернуться назад и уже повернул свою лошадь, но снова заколебался. Меня одолели сомнения. Я опять повернул лошадь и поехал в Бринджерс, решив, что возвращусь завтра рано утром.
Въехав в селение, я отправился прямо в гостиницу. На столе в своей комнате я нашел письмо с чеком на двести фунтов стерлингов. Его переслал мне Новоорлеанский банк, получивший для меня деньги из Англии. В письме сообщалось, что через несколько дней мне вышлют еще пятьсот фунтов. Я почувствовал большое облегчение, получив эти деньги, так как мог теперь уплатить свой долг Рейгарту, что и сделал с большим удовольствием в тот же день.
Я провел ночь в сильной тревоге и почти не сомкнул глаз. И неудиви— тельно: завтра решалась моя судьба. Что принесет мне этот день — счастье всей жизни или отчаяние? Тысячи надежд и опасений осаждали меня; моя участь зависела от предстоящего разговора с Эжени Безансон. Я ждал этого разговора с еще большим волнением, чем вчерашнего свидания с Авророй, быть может, потому, что теперь я меньше надеялся на благоприятный исход.
Рано утром, как только можно было нанести визит, не нарушая приличий, я был уже в седле и скакал к плантации Безансонов.
Выезжая из селения, я заметил, что встречные смотрят на меня с ка— ким-то особым интересом.
«Видно, им известно о моем столкновении с надсмотрщиком, — подумал я.
— Наверно, негры уже все разболтали. Такие вещи быстро узнаются».
