— Ваше пребывание здесь при данных обстоятельствах дало бы, вы сами понимаете, сэр… дало бы повод для разных толков среди соседей. Оно могло бы показаться неприличным…
— Постойте, господин Гайар! Я уже вышел из возраста, чтобы слушать ваши наставления.
— Простите, сэр. Я не хотел вас учить, но я… Поймите меня, я, как опекун молодой девушки…
— Довольно, сэр! Я вас прекрасно понял. Ради своих личных целей, ка— ковы бы они ни были, вы хотите, чтобы я поскорее покинул плантацию. Ваше желание будет исполнено. Я уеду отсюда, хотя и не затем, чтобы вам уго— дить. Уеду сегодня же вечером.
Поняв скрытое значение моих слов, он вздрогнул, как от электрического тока. Лицо его побледнело, а брови нахмурились. Я коснулся тайных струн его души, и это было ему явно неприятно. Однако старый пройдоха тут же овладел собой и, словно не заметив моих намеков, сказал с лицемерным огорчением:
— Сэр, я очень сожалею, но это необходимо. Вы понимаете, мнение об— щества… суетного, назойливого общества…
— Избавьте меня от нравоучений, сэр! Вы добились своего, и в вашем обществе здесь больше не нуждаются.
— Гм… — пробормотал он. — Мне очень жаль, что вы так отнеслись к моим словам, очень жаль… — И, сказав еще несколько бессвязных слов, он удалился.
Я подошел к двери, чтобы взглянуть, куда он пойдет от меня. Он напра— вился прямо к дому. Я видел, как он в него вошел.
Это посещение застало меня врасплох, хотя и не было для меня полной неожиданностью. После слышанного мною разговора Гайара с доктором все это можно было предвидеть. Однако я не думал, что мне придется так скоро покинуть плантацию. Я собирался прожить здесь еще неделю-другую и перее— хать в гостиницу, когда окончательно поправлюсь.
Я был огорчен по многим причинам. Меня возмущало, что этот негодяй пользуется здесь такой властью, ибо я был уверен, что мадемуазель Безан— сон не причастна к моему изгнанию. Наоборот, она была у меня всего нес— колько часов назад и ни словом не обмолвилась о моем отъезде. Быть мо— жет, она знала о нем, но не хотела со мной говорить? Нет, вряд ли. Я не заметил никакой перемены в ее обращении. Она была так же приветлива, также беспокоилась о моем здоровье, так же заботилась о моих удобствах, пище, обо всех мелочах моей жизни, как и всегда. Она, конечно, не пред— видела той внезапной перемены, о которой говорил Гайар. Подумав, я при— шел к убеждению, что он даже не посоветовался с ней. Какова же власть этого человека, если он может заставить ее нарушить законы гостепри— имства! Мне было больно думать, что это прелестное создание находится во власти такого негодяя.
