– Куда ты едешь?
Аньес, вспомнив слова Жоржа, поспешила ответить:
– В дом моделей. Я уже очень опаздываю…
– Я тебя подброшу… А заодно немного поболтаем по дороге. – И до того, как Аньес успела отреагировать, Сюзанн дала знак шоферу такси остановиться у тротуара. «Эм-Жи» была рядом с такси. Сюзанн протянула шоферу деньги:
– Сдачи не надо…
Она тут же открыла низкую дверцу кабриолета, сказав «своей» подруге:
– Садись!
Тон был жестким; это было больше, чем приглашение. Через несколько мгновений зеленая машина тронулась, увозя двух «подруг»…
Сюзанн сразу заговорила:
– У тебя много времени забирает работа у Клод?
– Ужасно…
– Удели мне пять минут, чтобы выпить со мною кофе.
– Пожалуй, я не смогу…
– Придем! Не упрямься! Я знаю Клод лучше тебя: она даже не заметит, что ты опоздала…
– Сюзанн, из-за тебя я рискую попасть в историю!
– Какую историю? Сейчас я тебе действительно расскажу историю… Она тебя заинтересует чрезвычайно… Мы поедем в то же кафе, что и позавчера: там нам будет спокойно…
Минуты три спустя они сидели за уединенным столиком в баре на улице Марбёф.
– Ах, – усмехнулась Сюзанн в полумраке бара, – ты воображала себе, что он был твоим, твой Жорж? Ты воображала, что его зовут Жорж? Прекрасно! Нет, это Боб, и это «мой Боб»! Хотя в глубине души я не очень уверена, что он мой. Он вообще не может принадлежать никому: он ничей, он хозяин, главарь, ты поняла? Это «Месье Боб»!
Вот так, будто сорвавшись с тормозов, Сюзанн выставила напоказ все бесчестье своей собственной жизни, жизни так называемого Жоржа Вернье и жизни Аньес, до которой она опустилась, сама не подозревая того. Неприглядность картины этого чудовищного разоблачения и сегодня внушала отвращение, тем более, что она возникла в памяти Аньес здесь, в том месте, где все взывало к бескорыстию, жертвенности, милосердию, искренности чувств и чистой любви.
– Итак, ты воображаешь, что, когда я представила тебя ему, все было чинно и благородно? В течение двух лет я исправно работала на него, но месье этого было недостаточно. Я крутилась хорошо, но не могла принести больше, чем приносила! Тогда он заставил меня найти себе в замену бывшую манекенщицу, вроде меня (он любит этот жанр), и я подумала о тебе. Боб тебя сразу оценил. Он сказал мне: «У нее, есть данные, но нужно будет проделать этот трюк осторожно, чтоб у нее не возникло подозрений, иначе она выскользнет из наших рук. Мне дорого обойдется ее обучение». И это правда, моя девочка, ты стоила нам дороговато: я кое-что знаю об этом, потому что это я добывала бабки! Как бы вы жили вдвоем в вашем «любовном гнездышке», если бы я не обеспечивала ваши тылы? «Я с тобой расплачусь позже, – ворковал он, – тогда она будет работать на тебя. Ты всегда будешь для меня «настоящей!» Когда дело пошло с Дамэ (идеальный клиент для дебютантки), он улыбался: «Она в наших руках, но, черт возьми, чего мне только не пришлось наговорить ей, чтобы она сделала свой первый неверный шаг! Разорение, Камерун и все эти грандиозные сцены! Но, вот что стоит труда, так это запустить эту девчонку в высший свет. Я представляю ее, работающую на Елисейских полях, в пристойной маленькой машине, впрочем, элегантной, что-нибудь вроде «Аронд», и снимающую солидных клиентов!»
