– Здрастя, Рита Семеновна! – говорит он, подходя как-то бочком и глядя мимо нее, словно стесняясь своей же приветливости.
– А, дядюшка Иосуб! – удивляется симпатичная докторша.
«Ага, не глядит на меня, – примечает Иосуб, – глаза прячет. Чует, стало быть, кошка, чье мясо слопала!» И смотрит туда же, вдоль шоссе, куда нетерпеливо поглядывает женщина.
– В город наладились?
– Наладилась бы… – усмехается Рита Семеновна, круто повернувшись к Иосубу и в упор уставившись, как ему кажется, на его сапоги. – Целый час жду, ни одна собака не останавливается. А вы что, гостите в здешних палестинах?
– Я-то? – покашливает в кулак Иосуб, прикидывая, с какой бы стороны к ней ловчее подъехать. – Я, Рита Семеновна, не могу больше жить в этом селе. Вышел из дому – пошел по дороге куда глаза глядят… Шестьдесят лет прожил здесь, попотел, потрудился, вдоль и поперек истоптал эти холмы и долины, а в конце-то концов, эх, на чью грудь седую голову приклоню?…
Иосуб чувствует, как его прошибает непрошеная слеза. Он шмыгает носом, он всхлипывает, он поднимает руки и прикрывает глаза.
– То есть как это, дедушка? – хмурится молодая докторша. – Зачем вы это мне говорите? Может, вы больны, вам плохо?
И то сказать, думает Иосуб, может, даже и болен. Раз она говорит – все-таки докторша, ей виднее… Уставившись ей в лицо круглыми немигающими гляделками вещего филина под кустистыми седыми бровями, он надвигается на нее: ты! ты обворожила моего сына! Докторша среднего роста, он возвышается над ней, как гора.
Ей становится не по себе. На ум невольно приходят клинические примеры из учебников медицины – в жизни ничего не читала страшней! – господи, что с этим стариком? Неужели взбесился? Она нервно озирается – не спасет ли кто? – но вокруг ни души. Лицо ее покрывается смертельной бледностью. Ага, выходит, правда, решает Иосуб, отрывает от нее взгляд, словно намереваясь уйти, но вдруг резко поворачивается, склоняется и, грубо схватив ее руку обеими руками, раз… два… три… четыре раза целует.
– Благодарю! От души благодарствую, Рита Семеновна!
– Но… за что, дядюшка Иосуб? Что с вами? У вас жар?
– Да, да, я смертельно болен! Но это пустяки! Благодарю за Игната, сына моего единоутробного. Вы ему помогли, поддержали и вот теперь с ним в самую точку попали, потому что он… как спутался с этой сельсоветовской Анной, не знал светлой минуточки… а теперь ее нет, и он живет с нами, согласитесь, по-царски. Спасибо, что вы надоумили Анну свернуть с его большака!
