Она знала русский язык не только как средство общения, а восхищалась, наслаждаясь прекрасной литературой, созданной на этом языке великими поэтами и писателями.
Это она подарила мне Пушкина, читая его лучшие стихи наизусть.
Литературный русский язык с детства – это тоже от неё.
Начало всему лучшему во мне – это от доброты моей матери и интеллигентности Анны Исаевны.
Мне не хочется слишком дурно говорить о моей старшей сестре.
Она жива, жизнь не баловала её.
Думаю, что напишу позже больше и подробней о ней.
В Пихтовке же, тех времён жизнь для нас троих только начиналась.
Мы не могли влиять на события, но человек всегда волен в выборе своих приоритетов, своего поведения, своих ценностей.
Почему характер Хавалы тогда определялся примитивизмом и жестокостью?
Почему она била и не любила меня?
Почему она считала для себя развлечением специально в присутствии Анны Исаевны громко выпустить газы?
Для Анны Исаевны это казалось кощунством.
Домик наш состоял из одной комнаты примерно 9-10 квадратных метров. Два маленьких окошка на речку, двери в сени (прихожая – метр на метр).
На этом пространстве жили 5 человек, притом две семьи.
Анна Исаевна бледнела, обмахивалась платочком, подбегала к двери, упиралась в неё головой и говорила «говно собачье!»
Я воспринимала это выражение, как крик души отчаявшегося интеллигента.
Так мягко выражалась только Анна Исаевна, я слышала вокруг гораздо более крепкие выражения.
Я была полна сочувствием к ней и страдала, глядя на её трагическое лицо.
Иногда мне удавалось на короткое время отлучиться из дома, чтобы погулять с Анной Исаевной.
Она мне показывала красоту осеннего леса и читала наизусть «Осень» Пушкина. Она научила меня читать. Благодаря ей я пристрастилась к книгам задолго до того как пошла в школу.
А в школу я попала поздно. Во-первых, я должна была работать по дому, во-вторых, никому не было до меня дела.
Мама бывала дома мало.
Сестра меня за человека не считала, тем более не думала о том, чтобы записать меня в школу. Да и самой ей очень нелегко досталось, ей слишком рано пришлось нести на своих плечах заботы и обязанности.
Сама она тоже уже больше никогда не училась.
Учёба считалась чем-то второстепенным, что-то вроде баловства, которое отвлекало от домашних дел.
Моё увлечение книгами рассматривалось как признак лёгкого помешательства.
Да и сама Анна Исаевна не принималась всерьёз.
Это, впрочем, не новость, большинство необразованных людей считают себя умными и практичными, а на интеллигентов, в лучшем случае, смотрят несколько покровительственно и свысока, как на чудаков не от мира сего, которые жить не умеют.
