Первую часть истории родители уже слышали и не поверили ей. Вторая часть просто сообщит, куда она поехала, и даст возможность ее остановить.
«Извините, доктор, но наша дочь свихнулась. Она думает, что какой-то демон забрал ее друга и кузена. Надо поместить ее в сумасшедший дом. О да, и делать ей огро-о-омное количество уколов».
Нет, Дженни не могла никому ничего сказать. И она, и Одри, и Ди, и Майкл потратили три дня на составление плана этой поездки. Им понадобилось время, чтобы раздобыть денег на билеты: каждый из них ежедневно снимал по двести долларов со счетов на родительских кредитных картах. Сейчас они летели ночным рейсом из Лос-Анджелеса в Питтсбург. Совершенно одни, беззащитные, на высоте шести миль над землей. Их родители думали, что они спят в своих кроватях.
Дженни нервничала. Сделать это или умереть. В буквальном смысле — сделать или умереть. Больше не существовало такого понятия, как безопасность. Она направлялась туда, где ночные кошмары становятся явью и убивают. Она никогда не забудет, как белокурая Саммер исчезла в кучах мусора.
Когда она попадет туда, в безумный мир, она сможет рассчитывать только на себя и своих друзей.
Дженни взглянула на них.
Майкл Коэн: его темные волосы взъерошены, а в карих глазах можно прочесть все, что у него на душе. На нем чистая, но мятая одежда, даже отдаленно не напоминающая ни одну известную торговую марку.
Одри Майерс: модная и элегантная, в черно-белом итальянском брючном костюме, силится скрыть смятение, которое испытывает.
Ди Элайд — ночная принцесса. У нее странное чувство юмора и черный пояс по кунг-фу.
Им всем по шестнадцать, они старшеклассники и готовы сразиться с дьяволом.
Стюардессы разносили ужин, Ди съела фрукты. Как только убрали подносы, в салоне выключили яркий свет, и скоро один за другим ребята задремали.
«Освещение, как в траурном зале», — подумала Дженни, разглядывая тусклый светильник под потолком.
Это напомнило ей комнату прощаний, где она в последний раз видела бабушкину сестру Шейлу. Она чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы уснуть, но надо было попробовать.
«Думай о чем угодно, только не о Джулиане, — приказала она себе, прислонив голову к вибрирующей обшивке самолета. — Хотя кого это волнует? Думай о нем, если хочешь. Он потерял власть над тобой. Та часть тебя, что симпатизировала ему, исчезла. На этот раз ты можешь победить — потому что не испытываешь к нему никаких чувств».
Чтобы доказать это, она мысленно представила его себе. У него красивое своеобразное лицо, какое трудно вообразить, — красивее, чем у обычного человека. Волосы невероятно белые, как иней, как густой туман. Нет, еще невероятнее — как лед. Его глаза... Таких не бывает. Такой синий цвет невозможно описать, потому что не с чем сравнить.
