Сильвестр рассмеялся.
— Я тоже! — Затем он заговорил серьезно: — Вам нечего бояться. Ведь я чувствую то же, что и вы. Если вы растворитесь во мне, то и я растворюсь в вас. Так что ни у одного из нас нет никаких преимуществ. Я же обещаю, что никогда больше не воспользуюсь преимуществом, которое дает мне ваша страсть. Вы поняли? Никогда больше, — повторил он тихо, подавляя волну отвращения к самому себе.
Тео медленно кивнула. Но она все еще была напугана силой своего чувства, новыми, неизведанными ощущениями. А вдруг она готова будет ответить, если на месте графа окажется кто-то другой?
Сильвестр все так же стоял, прислонившись к дереву. Он сложил руки на груди и с улыбкой наблюдал за ней.
— Итак, должен ли я послать в «Газетг» опровержение или наша помолвка остается в силе?
— Не надо опровержения, — проговорила Тео. — Вам нужны мои знания, я же не хочу покидать имение, таким образом, каждый получает то, чего хочет.
— Да, можно сформулировать и так, — кисло проговорил граф, отталкиваясь от дерева. — Пойдемте обратно в дом и всех успокоим.
Этим вечером леди Илинор впервые после смерти свекра легла спать со спокойной душой. Ее старшие дочери теперь обеспечены, и даже Рози может рассчитывать на вполне приличное приданое, когда придет ее время. А Тео, что тревожила ее больше всех, выходит за человека, которого леди Илинор считала единственным подходящим для дочери мужем. Конечно, она мало знакома с графом, но материнский инстинкт подсказывал ей: Тео быстро поймет, что собой представляет лорд Стоунридж.
На следующий день Сильвестр уехал по важному делу, не зная, что его нареченная тоже выехала по своим собственным делам.
Тео проехала через деревню и свернула в сторону Касл-Корф. Не доехав до замка, она остановилась у маленькой хижины. Ее лошадь по кличке Далей бывала здесь со своей хозяйкой и прежде. Она мирно щипала травку, когда Тео исчезла во мраке низенького строения.
— Добрый день, госпожа Меривезер! — С этими словами Тео положила на стол небольшой сверток.
— Доброго тебе дня, девочка.
Женщина, настолько старая, что трудно было себе представить, как жизнь еще теплится за этой морщинистой кожей, сидела у очага на треногом стуле. Но глаза ее были достаточно остры, и она сразу же заметила сверток, в котором, как она знала, были сыр и мясо из господской кухни, а также несколько монет. Этого было вполне достаточно, чтобы довольно долго существовать по скромным меркам, к которым она привыкла. Госпожа Меривезер была известна в Дорсетшире как травница и знахарка.
