— А что у тебя? — внезапно спросила Эмили. Она почти бежала, чтобы поспеть за Тео. Ее собственное будущее, еще сегодня утром казавшееся таким прочным и определенным, в один миг заволокло туманом неизвестности. И этот вырвавшийся у Эмили вопрос был продиктован смятением, царившим в ее душе.
— Я хочу сказать, у вас было… то есть был…
— Это было прекрасно, — проговорила Тео, выводя Эмили из затруднения, так как поняла, что именно сестра хотела узнать.
— Мне кажется, всегда полезно, если кто-то один знает, что к чему.
Тео взяла сестру за руку и убежденно произнесла:
— Ты сама это довольно скоро узнаешь.
— О, бедный Эдвард! — Слезы вновь выступили на глазах Эмили.
— С Эдвардом все будет в порядке, — прервала ее Тео, в самом начале пресекая попытки Эмили жалеть Эдварда, и в первую очередь потому, что самому Эдварду жалость только бы повредила. — А что касается постели, то, уверяю тебя, для этого вовсе не обязательно иметь две руки. Вспомни лорда Нельсона. Отсутствие у него одного глаза и одной руки ничуть не мешало леди Гамильтон.
— Надеюсь, ты не думаешь, что это меня оттолкнет!
— Нет. И Эдвард, я уверена, будет молодцом, а ты ему в этом поможешь.
Тео старалась говорить спокойно и уверенно, чтобы предотвратить возможность новой истерики у Эмили. Тео верила в Эдварда, но ей страстно хотелось быть сейчас рядом с ним, ибо она понимала, чувствовала, знала, как ему тяжело и одиноко там, на чужбине. Когда Эдвард вернется, и сама Тео, и сестры, и мать сделают все, чтобы помочь ему выстоять.
Тео и Эмили вошли в дом. Леди Илинор встретила их в гостиной. Кларисса уже рассказала ей о визите леди Ферфакс. Жаль, что медовый месяц Тео нарушен плохими новостями. Но леди Илинор знала, что поступила бы неверно, если бы утаила от дочери сведения о ее друге.
Как она и ожидала, Тео была бледна, но не плакала. Она поддерживала сестру, готовую упасть в обморок. Леди Илинор увела Эмили в гостиную, усадила на диван, дала нюхательной соли и напоила ячменным отваром, а затем выпроводила Тео из дома.
— Возвращайся к мужу, дорогая. Сейчас ты ничем не поможешь, а я постараюсь привести Эмили в чувство.
— Хорошо, мама. — Тео провела рукой по волосам, откинув челку со лба. Глаза ее затуманились, губы начали подрагивать.
Леди Илинор обняла ее.
— О, мама! — проговорила Тео, и в этих словах прозвучала вся ее скорбь на несправедливость судьбы.
— Поговори с мужем, — предложила леди Илинор. — Он был в армии и знает, как люди справляются с таким несчастьем.
