– Как вы думаете, с ума могут сходить коллективно? – Он остановился напротив Инги, молча за ним наблюдавшей. – Вы тоже потеряли Лизку в доме, и вам тоже, как и мне, «подсунули» одну из вещей Кристины… Два варианта: либо сумасшествие заразно, либо… Либо это не сумасшествие, а чей-то дурацкий розыгрыш!
– Простите?.. – непонимающе переспросила Инга и с подозрением покосилась на уже почти пустой стакан в руках Алексея.
– Нет, ничего. Ничего… Не берите в голову.
– И все же?..
– А если «и все же», Инга, то либо Алексей Чернов сходит с ума, либо кто-то очень умело делает все для того, чтобы он так думал… Хотя я в последнем уже сомневаюсь, раз и с вами подобный фокус провернули.
– Алексей, я ничего не поняла из того, что вы мне сейчас сказали. Если хотите что-то сказать, то рассказывайте. Если нет, то… не дразните меня подобными загадочными высказываниями. Женское любопытство, знаете, – штука ужасная, сна напрочь лишает.
Он засмеялся, а затем, глядя девушке в глаза, серьезно произнес:
– А знаете, вы мне нравитесь. Да, правда, нравитесь! С вами не соскучишься.
– И как это понимать?
– Да как хотите, так и понимайте! – махнул он рукой. – А по поводу моих подозрений, что я потихоньку «съезжаю с разума»… В этом доме творится странное: исчезает моя дочь, из ниоткуда появляются вещи, принадлежавшие Кристине… А кроме того, бывают необъяснимые ощущения. Иногда мне кажется, будто Кристина находится рядом. Чудится ее голос, запах духов, шаги… Бред, одним словом. Что вы, как психолог, скажите на этот счет? Впрочем, не надо. Ничего не говорите.
– Я не считаю, что это бред, – нахмурилась Инга и неожиданно попросила: – Налейте мне тоже коньяку.
– С радостью, – откликнулся Алексей и, подойдя к шкафу, достал еще стакан. – Одна из Кристининых подруг, Таисия, тоже сказала, что это не бред и не галлюцинации. Не знаю, почему она так думает. Вы знаете Таисию? Вы ведь, кажется, подружились с Марией, а они с Таей – закадычные подружки.
Инга молча кивнула и, морщась, отпила немного из своего стакана.
– Мне нужно было с кем-то поговорить, чтобы понять, схожу ли я на самом деле с ума. Просто услышать мнение знакомого человека, разумного человека, – продолжил Чернов.
Инга подумала, что за той нарочитой небрежностью, с какой он сейчас говорил, Алексей старался скрыть свою боязнь быть высмеянным, непонятым. Так часто юноши, впервые влюбленные, рассказывают друзьям о своей пассии – небрежно, посмеиваясь, однако настороженно следя за ответной реакцией приятелей.
