Володька торопливо схватил со стола большую тарелку с творогом и медом и, уплетая изумительно вкусный творог, пробормотал:
— Ты деда моего на улице видел?
— Нет. Наверное, он в лес отправился.
— Это хорошо. Значит, до вечера я точно свободен.
Володька сполоснул посуду. Наполнил водой фляжку. Сунул в небольшой рюкзачок полбуханки хлеба и немного холодной птицы. Озадаченно поскреб затылок и обернулся к приятелю:
— Слушай, а где б мне короб такой же раздобыть? Ну, как у тебя.
— В сенях смотрел? У моей бабки они там под потолком подвешены…
— Нет еще.
— Так пошли.
Под потолком действительно оказалась целая связка разнокалиберных корзин. Пара из них почти не отличалась от Пашкиной. Глубокие, с крышками и широченными брезентовыми лямками.
— Классные! — восхитился Пашка, одобрительно ощупывая лямки. И огорченно кивнул на свою корзину. — Моя куда хуже.
— Почему?
— Громадная, зараза! И лямки дурные: плечи резать будут.
— Так возьми дедов короб. Их же два. Потом вернем.
— А ругать не будет?
— Думаю, нет.
— Ладно. Рискну.
Мальчишки выбрались из дома. Володька настороженно осмотрелся.
— Ты чего? — Пашка тоже закрутил головой.
— Да так. Надеюсь, эта шмакодявка, Маруська, еще дрыхнет.
— А то! Сейчас только пятый час. Конечно, спит.
— Хорошо бы. Надоела уже!
Мальчишки начали спускаться в сторону ближайшего ельника. К удивлению Володьки, у подножия холма густо клубился туман. Верхушки деревьев вырастали прямо из странного, пушистого, шевелящегося, бесконечного облака.
Пашка, продолжая рассказывать о своих планах на август, спускался все ниже. Володька видел, как в белесой дымке исчезли вначале Пашкины ноги, потом он скрылся по пояс, и через несколько секунд пропала и вечно встрепанная, рыжеволосая голова. Даже Пашкин голос сделался глуховатым, едва слышным, создавалось впечатление, что он отдалился чуть ли не на километр.
Володьке стало не по себе. Он бросился догонять приятеля, нырнув в плотный туман, как в воду.
По счастью, что-то все-таки он видел. Хотя бы метров на пять. Во всяком случае, тропу под ногами Володька не потерял.
Где-то впереди невнятно бубнил свое Пашка. Володька прибавил скорость и скоро уткнулся в повлажневший берестяной короб чуть ли не носом.
— Ну и утро, — зло пробормотал он. — Ничего не видно!
— Да ладно тебе, — не оборачиваясь отозвался приятель. — Бабушка сказала: вот солнце выйдет полностью, и туман сразу же исчезнет. Он сегодня ненадолго.
— А она-то откуда знает?
— Приметы у нее есть верные. Ни разу еще не ошиблась.
