Через полчаса вышел на просеку. В глубокую колею уже натекла вода. Нагнулся, напился, наполнил флягу. Прошел немного - и осушил ее до дна. Затем еще одну. Только когда выпил половину третьей фляги, почувствовал, что вода пахнет прелью.
Еще два дня и две ночи без сна и отдыха искал я своих товарищей, петляя по окрестным полям и перелескам, но леса, настоящего леса, где можно было найти их или партизан, на моем пути не попадалось.
"Они, возможно, совсем близко, - думал я, - и уже выполняют задание: минируют дороги, устраивают засады, обстреливают вражеские колонны, уничтожают связь... Но ребята, пусть даже и по очереди, отдыхают. А я один. И нет мне ни бодрящего сна, ни минуты отдыха". Засыпаю на ходу и даже сны вижу: шагают со мной рядом мои друзья. С радостью очень истосковавшегося человека называю их имена, но стоило споткнуться на неровностях ночного пути без дорог, как я просыпался и друзья исчезали.
Прошла неделя. Утро очередного дня застало меня в небольшом овраге. Укрывшись плащ-палаткой, украдкой докуривая остатки махорки и боясь заснуть хотя бы на минуту, я лежал на откосе и прислушивался. На плоском травянистом дне оврага мальчишки пасли лошадей. До вечера еще далеко. Надо набраться терпения, нельзя раньше времени обнаруживать себя. Но усталость все же взяла свое, и я заснул. Разбудила меня родная советская песня, ее звонкими голосами пели мальчишки-пастухи. Много раз и раньше слышал я эту песню, но сейчас она звучала на земле, занятой врагом, и это наполнило меня необычайной радостью.
Если завтра война, если завтра в поход,
Если черные силы нагрянут...
Песня лилась и лилась в туманной сумеречной дымке, и мне верилось, что ребята, которые поют такую песню, непременно помогут мне. Я сбросил с себя плащ-палатку, спустился к ним, поздоровался, спросил, из какой они деревни, много ли там немцев. Я стоял перед ними опухший, обросший, ребята - одни с любопытством, другие с испугом - смотрели на меня.
- А вы кто, дяденька, десантник, да? - отважился спросить один из мальчишек.
- Откуда ты взял? - ответил я вопросом на вопрос.
- А нас не обманешь, автоматы и маузеры только у десантников. Это вы устроили засаду возле Мамошки?
- Нет, ребята, там меня не было. - Я бросил взгляд на свои темно-синие гражданские брюки, заправленные в яловые сапоги, длинную ватную куртку защитного цвета и понял, что там, возле Мамошки, могли быть только мои товарищи. Ведь все мы были одеты одинаково. - А когда это было?
