Грон поднял с земли черную защитную одежду и, растянув ворот, облачился в нее. Диковинная ткань, не сдавливая, плотно облегла тело, и совершенно не мешала движениям. Через несколько мгновений Грон ощущал ее уже не более, чем собственную кожу. Юноша с любопытством наблюдал за преображением Грона — одежда оставляла открытыми только ступни, ладони и голову — и невольно вскрикнул, когда тот, схватив кинжал, резко ударил себя в живот. Кинжал наткнулся на преграду и скользнул в сторону, не оставив на ткани никакого следа.
— О, ясноглазая Оль! — оторопело пробормотал Вальнур, внимательно рассматривая место удара в поисках хоть малейшей царапины. — Какое-то колдовство?
Грон пожал плечами.
— Колдовство или нет, не знаю, но нам такие доспехи, думаю, не помешают. А теперь оцени арбалеты.
Они сделали несколько пробных выстрелов по отдаленному леску — их стрелы дружно впивались в деревья одна рядом с другой, расщепляя тонкие стволы, — оделись и подкрепились припасами из дорожной сумы Грона. Выяснилось, что от мешка с провизией, привязанного к седлу Топотуна, остались только обрывки веревок; вероятно, мешок угодил в пасть дракона.
Солнце уже начало свое медленно восхождение над деревьями, когда они, облаченные в непробиваемые доспехи и вооруженные невиданными арбалетами, направили коней к прозрачному лесу.
— Разомнем коней, — предложил Грон. — Скачем наперегонки всю вторую четверть утра, а потом поговорим. Посмотрим, на что способен твой Топотун.
— Посмотрим! — азартно отозвался Вальнур, закидывая на плечо полу истерзанного драконом зеленого плаща. — Больше он не оступится, клянусь ясноглазой Оль!
Кони бодро пролетели сквозь лесок и вырвались на поросшую пестрыми цветами равнину, полого поднимающуюся к краю бледно-розового неба. На горизонте темнело что-то зыбкое, бесформенное, то ли еще один лес, то ли холмы. Грон мчался, пригибаясь к шее коня, плащ развевался за его спиной, готовый сорваться с плеч наездника и улететь на просторы солнечной равнины. Оборачиваясь, он видел, что Вальнур несется следом в облаке пыли, летящей из-под копыт разогнавшегося Тинтана. Топотун держался молодцом, изо всех сил стараясь не отстать, но все-таки отстал, несмотря на отчаянные понукания Вальнура, и Грону пришлось поджидать зеленоглазого юношу, остановившись посреди равнины, где дорога вдруг меняла облик, превращаясь в аккуратно подогнанные одна к другой мраморные белые плиты. Осмотревшись, Грон обнаружил, что по обе стороны от самой ближней плиты убегает вдаль, сквозь равнину, неглубокий ров, поросший травой и цветами.
