- Когда потом?
- Может, под вечер я приду домой. Может, и переночую дома...
- Почему может? Ты считаешь, что прямо сегодня тебя пошлют на фронт?
- Не знаю. И разве фронт так уж далеко? Вон он, прямо у нас дома... Куда бы ни двинулся, можно вернуться...
- Как знать? А вдруг тебя направят на другой фронт?..
- На другой фронт? Ты хочешь сказать, что ради меня будет разомкнуто кольцо блокады? Скажут, пожалуйста, товарищ Искендер, дорога открыта, можешь отправляться на любой фронт, а дальше - к своим...
При этих словах и у Гюльназ губы раздвинулись в улыбке. Она будто впервые осознала, что у блокадного кольца есть, оказывается, другая сторона, это огненное кольцо не только кольцо голода, жажды, смерти. Судьба поместила их в это кольцо, чтобы они не могли отдалиться друг от друга.
- По твоим словам выходит... что ты в любое время можешь прийти, повидаться со мной, не так ли?
- Наверное... Раз в три-четыре дня, самое большое, в неделю - я смогу навещать тебя.
- Как это было бы хорошо, Искендер!..
Но между этими горестно произнесенными словами Гюльназ и камнем, брошенным в темноту, не было особенной разницы. Оба одновременно это почувствовали, но ни тот, ни другой не выдали себя.
Вдруг Искендер радостно, словно ребенок, обнаруживший пропажу, сказал:
- Гюлю, ты знаешь, кого я сегодня видел? Доктора Салиму. Когда шел сюда... На "скорой помощи"... куда-то...
Гюльназ с волнением перебила его:
- Доктора Салиму? О боже! Где, как? Вы не смогли поговорить?.. Чья эта "скорая помощь"?
- Я не понял, я побежал за машиной... хотел разглядеть номер, но он был залеплен снегом.
- Вот видишь! Когда я говорила, что видела ее, ты мне не верил... Значит, она в городе... Жива-здорова, как хорошо... Видно, она доктор одного из госпиталей.
- Как знать? Может быть, даже главврач. Если бы я смогла повидать ее! Как было бы хорошо!
- Мне пора, Гюлю... Извини меня...
Гюльназ будто не слышала этих слов. Она застыла на месте, глядя на Искендера. Искендер поправил полушубок. Снова застегнул только что расстегнутую рукой Гюльназ большую желтую пуговицу, давешним виноватым взглядом снова посмотрел на жену. Перед уходом следовало ей что-то сказать утешительное. Но слова пропали. Гюльназ и сама молчала.
Сняв с головы большой толстый шлем, Искендер взял его в одну руку, другой прижал к своей груди голову Гюльназ.
- Ты даже не знаешь, Гюлю, как я тебя люблю! - прошептал он. - Нет! Не знаешь... не знаешь... Не представляешь себе, что это такое! - Он глубоко вздохнул. - Ты моя жизнь, моя судьба!..
