Но здесь пылал другой огонь, и пожар был иным, он скорее походил на благословенный жар солнца, снизошедшего на обитель молодоженов. Ночного солнца, рожденного в эту священную ночь. И потому их дом горел не снаружи, а изнутри.
17
Гюльназ с трудом разлепила ресницы. Ее ослепил яркий солнечный свет, бьющий в окно. Она невольно вздрогнула: "Где я? Который час? Почему на окне нет черной шторы?"
Она протянула руку - подушка рядом еще хранила тепло. Она все вспомнила. Искендер ушел на работу, пожалев ее будить. Подушка все еще сохраняла тепло его дыхания. Значит, ушел совсем недавно. И первая мысль: поел ли? На столе оставалось три кусочка хлеба и неоткрытая консервная банка. Гюльназ встала, съела один кусочек хлеба, а остальные кусочки и консервную банку спрятала в потайном месте. Потом оглядела комнату. "Теперь это наш дом! - прошептала она. - Первое пристанище новобрачных! Эта комната всегда должна содержаться в чистоте. Чтобы все видели, что здесь живет молодая семья". Для начала надо было снова завесить окно черной шторой.
Когда она вышла из дому, то первого, кого она увидела, был Соколов. Он будто поджидал ее.
Соколов еще издали приветствовал ее доброй улыбкой на широком лице:
- Гюля Мардановна... если бы я не узнал вас по походке, то решил, что на тротуаре вырос мак, и обязательно сорвал бы его. - И он остановился в двух шагах от Гюльназ.
- Это, наверное, от вина, подаренного вами. С непривычки. - Она тоже улыбалась.
- Нет, Гюля Мардановна, тогда бы мы всех пьяниц на свете именовали бы маками, а они этим очень бы гордились. Думаю, это относится только к вам.
- Благодарю вас, Матвей Иванович...
- А знаете, почему вы схожи с маком?
- Почему?
- Думаю, что цвет мака в вашей крови... Тут спиртные напитки не по делу.
- Вы так думаете?..
Гюльназ спешила, она опаздывала на работу, но что-то удерживало ее.
- Я от своего имени, от имени Искендера... (она хотела было сказать "от имени мужа", но постеснялась) благодарю вас, Матвей Иванович... За ваш царский подарок... Если бы вы знали...
- Что вы, Гюля Мардановна! - поспешно прервал ее Соколов. - Хватит об этом... Напротив, это я должен вас благодарить за то, что...
Он запнулся.
- За что же?
- За то, что вы есть. За то, что вы такая красивая... После свадьбы вы стали еще красивей. В этот морозный день вы точно мак, выросший на заснеженном тротуаре.
- Но вы-то сами не пришли, Матвей Иванович... - Ласково пожурила его Гюльназ, обрадовавшись, что он сам завел разговор о свадьбе. - Это нехорошо.
