Нет, вынести это было свыше его сил.
Искендер вдруг обнял ее и прижал к груди. Гюльназ не проронила ни звука. Так прошло несколько мгновений. Надо было нарушить молчание, он должен был сделать это первым.
Косы Гюльназ расплелись, и волосы рассыпались по лицу. Он нашел среди прядей ее губы. Но опомнился, это тоже было дурным деянием, разрывающим покров достоинства его сердца, и закрыл глаза. Мысли его смешались. Мир на мгновение превратился в бездумную, неосвещенную пустоту.
- Да буду я твоей жертвой, Искендер!
Если бы не эти слова, кто знает, не превратилась ли пустота в вечность и не поглотила ли их?
* * *
Несмотря на все тайные и явные ухищрения Гюльназ, Искендер все-таки покинул общежитие.
Он медленно шел по тихим, безлюдным улицам города, окутанного страшной тишиной после очередного налета вражеских самолетов, и ничего не видел. На своих губах он все еще ощущал прикосновение девственных губ Гюльназ, аромат ее волнующего трепетного поцелуя. Теперь он знал твердо: в душе его царили удивительная свобода и покой, смысла и значения которых он не понимал. Будто снял с плеч тяжкий груз и теперь может глубоко вздохнуть. Но это была временная передышка. Кто знает, что ждет его, не пытается ли он возложить на себя еще более тяжкую ношу...
А в ушах все еще звучал божественный голос:
"Да буду я твоей жертвой, Искендер!.."
10
Так и случилось. Через два дня Гюльназ вместе с другими девушками с курсов медсестер была направлена на практику в ближайший госпиталь.
Едва ступив на мраморные ступени двухэтажного здания, она почему-то вспомнила доктора Салиму. "Может, она здесь работает. Хорошо бы!" И ей уже чудилось, как только она откроет дверь - непременно столкнется лицом к лицу с доктором Салимой, та еще издали узнает Гюльназ и прижмет ее к своей груди.
Но, увидав выстроенные вдоль длинного коридора железные кровати и устремленные на нее сквозь тонкие прутья глаза, она забыла обо всем на свете. Из палат, двери которых были распахнуты, струился дым, сопровождаемый каким-то гулом. Что это? О господи? Неужели все эти люди ранены на фронте? Что за несчастье?!
Пожилая медсестра показала Гюльназ ее рабочее место. Что-то торопливо сказала и тут же ушла.
Гюльназ смотрела ей вслед и чувствовала, что на нее устремлены взгляды раненых, что находились на ближайших кроватях. Что сейчас будет? Что она должна делать? У нее дрожали руки, сердце готово было выпрыгнуть из груди. "Почему та женщина так быстро ушла? И куда? Что я должна делать?"
