- Не нахожу слов.
- Почему? Разве любить - грех? А почему ты сама так любишь папу?
- Кто этот парень, ты скажешь мне?
- Слуга божий, вскормленный праведным молоком!..
- У этого божьего слуги имени нет?
- Есть! Его зовут джигит!..
- Не смейся надо мной, доченька. Кто он? Мы знаем его родителей?
- Больше ничего у меня не спрашивай.
- Гюльназ!
- Я сказала тебе, ничего не спрашивай! Иначе, иначе... я пойду и брошусь с Кекликгая прямо к бабушке Шахназ...
У матери перехватило дыхание. Она знала: это самая священная клятва у молодежи Чеменли, для тех, кто встречается с насилием, несправедливостью, последний путь - через Кекликгая. Не это ли подвело Гюльназ к окну? Отсюда очень ясно просматривались отвесные скалы Кекликгая.
Гюльназ, поглядывая на мать, чувствовала, как та потрясена, в какое попала тяжелое положение. Но почему-то ни просить у нее прощения, ни успокоить добрым словом была не в силах. Хотелось одного: остаться наедине с Искендером, с его письмом, спрятанным на груди.
- Смотри! Если ты скажешь хоть слово Эльдару или отцу, считай, что дочь твоя мертва. - Она посмотрела на мать горящим полным решимости взглядом, так что у той не было другого выхода - лишь покориться.
- Не бойся, доченька, никто ничего не узнает, ты же знаешь свою маму!
После ее ухода Гюльназ снова улеглась в постель, вынула спрятанное на груди письмо. Теперь это было не просто письмо, это была сама жизнь, она должна была хранить его в тайне от всех, даже от бога. Пока никто не должен был догадываться об этой рассветной заре ее жизни.
3
Тот день был самым обычным днем - 10 июня 1941 года. И дела в Чеменли шли своим обычным порядком, у каждого были свои каждодневные заботы, желания, мечты.
И только для Гюльназ он был одним из самых необычайных. Через несколько часов она в фаэтоне дяди Салима поедет на железнодорожную станцию, что находится довольно далеко от Чеменли. А оттуда поездом прямо в Москву. Да, в Москву!.. Не повидав еще в своей жизни ни одного города на свете, Гюльназ вдруг, совершенно неожиданно, должна была отправиться на экскурсию в Москву. В прекрасную, счастливую поездку! В первую очередь надо было сообщить об этом Искендеру. Ведь он в Ленинграде, близко от Москвы. Эта мысль была как новая звезда, засветившаяся вдруг на миллионозвездном небосклоне, как солнце, внезапно выглянувшее из-за туч.
"Еще с дороги я напишу ему письмо, - решила она. - Может быть, он выберет время и приедет ко мне... Как было бы хорошо!.."
