Зина... О, господи! Что это с нею? Ведь сегодня с раннего утра она должна была выйти на работу. Ее же взяли в полевой госпиталь. А она... Как же это случилось, что она проспала? За это ее теперь могут наказать. Ведь она - на военной службе.
Гюльназ вскочила и начала собираться. Забыла обо всем на свете. Забыла написать Искендеру записку и вложить в замочную скважину. Во что бы то ни стало она должна добраться до госпиталя к началу работы. Хорошо, что она знает дорогу.
Минут через сорок она уже шагала по знакомой неширокой улице, где находился госпиталь. Мчавшиеся машины обдавали ее снегом. Здесь было много военных. Но где же госпиталь, не заблудилась ли она, но она не узнавала и зданий, что были вчера рядом с ним. Куда же она идет? Где то низенькое здание?
Она остановилась, ничего не понимая. Навстречу шли два офицера. Хотела обратиться к ним, но не решилась. Может, подойти вон к тому старику, что стоит у ворот.
- Дядя, мне нужен полевой госпиталь, дом восемнадцать... по улице. Вы не скажете... где он?
- Госпиталь переехал отсюда... этой ночью...
- Как переехал? Я ведь там... - Гюльназ растерялась, что же это она так раздраженно говорит с человеком, который ни в чем не виноват. - Извините меня, пожалуйста. Вы не знаете, куда он переехал?
- Откуда же я могу это знать, дочка? - И посмотрел укоризненно в ее глаза, полные слез. - И лучше, что не знаем. Вот видишь, какой-то негодяй выдал эти сведения врагу.
Гюльназ посмотрела в сторону, указанную стариком, и только теперь увидала, что дом, где размещался госпиталь, просто исчез, остались только огромные воронки, впадины и ямы, припорошенные свежим снегом. И на месте домов, что стояли вокруг, - снежные бугры.
- Хорошо, что мы успели вынести всех раненых, - продолжал старик, помолчав. - Еще бы полчаса - и все погибли бы...
- А сотрудники госпиталя? Им тоже удалось?..
- Конечно... всех. До последнего человека.
- Скажите, пожалуйста, может быть, вы знаете Зину... Зину Николаеву?
- Знаю, конечно. Она тоже уехала с госпиталем.
- Куда? Может, она сказала вам что-нибудь обо мне?
- О вас? Нет, она мне ничего не говорила... А вы кем ей доводитесь?
- Подруга... Мы вместе учились.
- Ах, вон оно что. Вы о Зине не беспокойтесь. Я сам видел, как она садилась в машину. Они с Машенькой сели в кабину и уехали.
Гюльназ ничего не сказала, у нее не было слов. И не было сил сдвинуться с места. Зина уехала и увезла с собой надежду о вкусном солдатском хлебе, миске жирной солдатской каши с куском мяса, дымящейся чашке кофе. Она должна была снова вернуться в свою холодную комнату, названную когда-то Даниловым "любовным объектом", к своему одиночеству. Бомбы, превратившие в развалины эти плоские дома, развеяли в прах и ее мечты.
