От покаянных мыслей меня отвлек Керк, предложив мне стакан с виски.
— Выпейте это, — произнес он настойчиво. — Немного виски поможет вам прийти в себя.
Я оттолкнула его руку, не желая заглушать свои угрызения совести алкоголем.
— Лучше бы на его месте оказаться мне — было бы поделом.
Теперь, когда все закончилось, я ожидала, что Керк погонит меня прочь. Но он сказал совсем другое:
— На вашем месте я бы так не переживал.
— А я переживаю. И никогда себе не прощу, даже если меня простит Че Муда.
— Че Муда? — Керк нежно прикоснулся к обнаженной груди своего управляющего. — Ему не за что прощать вас.
Я пристально посмотрела на него, пытаясь понять значение его слов. Но его лицо оставалось загадочным. Керк поднял «стен».
— Пойдемте поговорим с ними. Вы не против? — сказал он и первым вышел из помещения.
Дэн в шутку сравнил собравшихся с толпой линчующих, но, несмотря на очевидную враждебность людей, дело обстояло не так уж плохо. При моем появлении криков, взывающих к мести, не раздалось. Поднятые кверху лица были бесстрастны и угрюмы и в то же время — пытливы. Совершенно не смущенный назревающим бунтом, Керк дружелюбно посмотрел на рабочих и обыденным голосом начал:
— Вы будете счастливы узнать, что рана Че Муды не опасна и он вел себя как настоящий мужчина.
Керк говорил по-английски, видимо, из-за меня, хотя было очевидно и то, что большинство рабочих понимает его. Он назвал по имени нескольких стоящих поблизости мужчин и попросил их принести носилки, чтобы перенести Че Муду в его дом.
— Меня огорчило, что среди вас распространили ложь относительно несчастного случая. Я объясню вам, как все произошло, а потом вы продолжите работу.
Толпа качнулась, раздался недовольный ропот. Кто-то по-английски выкрикнул:
— Мы не будем работать на тех, кто убивает нас, как диких зверей!
И тут же после выкрика из разных концов толпы раздалось: «Забастовка!.. Забастовка!..»
Керк проигнорировал эти крики. Он продолжал:
— Мы выслушаем всех, но сначала послушайте меня.
Он взял меня за руку и стал спускаться по ступенькам вниз. Рабочие расступились и сомкнулись вновь, когда, повернув, Керк двинулся вдоль ряда заводских строений в направлении навеса с готовой продукцией. Я вынуждена была почти бежать, чтобы не отстать от него. Как мне ни хотелось узнать намерения Керка, я понимала всю бессмысленность своих вопросов в тот момент. Оставалось одно: собрать всю свою волю и не упасть в обморок.
Перед навесом лежало несколько тюков каучука. Именно в этом месте Керк развернулся и стал лицом к лицу со своими рабочими. Подняв «стен», он сказал:
