– На дне посмотри, – сказала другая женщина.
И действительно, на дне графина был неряшливо нарисован черный номер. Обстановка в приемной уже напоминала сцену разгрома.
– Вы тут поаккуратней, – строго заметила Верочка и, взяв блокнот и карандаш, зашла к Калугиной.
– Вера, мне бы хотелось с вами поговорить! – испытывая неловкость, сказала Калугина.
– Слушаю вас, Людмила Прокофьевна.
– Да вы сядьте, пожалуйста! Сядьте... – в голосе Калугиной явно звучали какие-то человеческие нотки. И именно поэтому Верочка с недоумением взглянула на Калугину и села. Калугина продолжала мяться: – Я хотела бы с вами проконсультироваться...
– О чем, Людмила Прокофьевна? – Верочка продолжала соблюдать служебную дистанцию. – Хотите о ком-нибудь еще собрать сведения?
– Нет... знаете... как бы это сказать... Ну, словом... что теперь носят?
– В каком смысле? – не поняла секретарша.
– В смысле одежды! – шепотом пояснила Калугина.
– Кто?
– Ну, женщины...
Верочка по-прежнему проявляла редкую несообразительность:
– Какие женщины?
– Те, которые знают, что теперь носят...
– А зачем это вам? – бестактно брякнула Верочка и тут же спохватилась: – Извините...
– Да нет, пожалуйста... – Калугина была в замешательстве и неуклюже соврала: – Ко мне тут приехала родственница из маленького городка...
– Понятно... – Верочка на секунду задумалась, с чего бы начать. – Начнем с обуви. Именно обувь делает женщину женщиной.
– Разве?
– Шузы сейчас в ходу на высоком каблуке, желательно с перепонкой...
– Простите, я не поняла, что такое шузы... – призналась Калугина.
– Обувь, – объяснила Верочка. – Это от английского слова «шууз». Что касается сапог, то сейчас нужны сапоги гармошкой... на каблуке.
– Минутку, – сказала Людмила Прокофьевна, взяла карандаш и принялась записывать. – Не так быстро. Что должно быть гармошкой – каблук или сапог?
– Сапог, – пряча улыбку, объяснила Верочка. – Каблук должен быть высоким. Сколько лет вашей родственнице?
– Тридцать шесть.
– Джины носить уже не стоит...
– Извините, Верочка, а джины – это что такое?
– Людмила Прокофьевна, вы меня удивляете. Джины – это по-нашему джинсы... Платья в моде разные – «миди» и «макси». Ноги у нее красивые?
– Средние, – замялась Калугина и спрятала свои ноги под стол.
– Неудачные ноги лучше прятать под «макси», но для «макси» ваша родственница стара. Остается «миди» – около десяти сантиметров ниже колена.
Калугина старательно записывала.
В кабинет без стука ввалилась комиссия по инвентаризации. Не поздоровавшись и не обратив никакого внимания на людей, комиссия, как саранча, набросилась на мебель.
