Харрингтон без комментариев завершила инспекцию команды и снова повернулась к лейтенант-коммандеру. Тот подавил раздражение и приступил к следующей стадии формальностей, входивших в его обязанности.
— Могу ли я проводить вас в командную рубку, мэм?
— Благодарю, лейтенант-коммандер.
Хонор выбралась из лифта и оглядела свои будущие владения. Признаки лихорадочного переоборудования виднелись повсюду, и, осмотрев хаотичное нагромождение инструментов и деталей, разбросанных по боевой рубке, она снова заподозрила неладное. Черт, что же именно адмирал Курвуазье не рассказал ей о ее корабле?
Ладно, сейчас есть дела поважнее. Харрингтон прошла в центр рубки к капитанскому креслу, помещенному в гнездо из дисплеев и мониторов. Большинство экранов работало в пассивном режиме. По давней традиции капитан не имел права занять свое место прежде, чем объявит о вступлении в должность. Женщина остановилась рядом, сняла Нимица с плеча и пересадила на левый поручень, вне поля зрения интеркома. Затем она отложила свой портфель, нажала на кнопку на правом поручне и прислушалась к чистому, музыкальному перезвону, разнесшемуся по кораблю.
Все работы на борту «Бесстрашного» прекратились. Даже несколько приглашенных гражданских техников, тянувших проводку, выползли из-под консолей или из недр двигательных отсеков и маневровых контуров, когда прозвучал сигнал всеобщего оповещения. Сотни глаз сосредоточились на оживших экранах интеркомов. Люди сосредоточились, готовясь составить первое впечатление о капитане, в чьи руки лорды Адмиралтейства в своей бесконечной мудрости вверили их жизни.
Хонор сунула руку за пазуху, извлекла приказ о назначении, и во всех динамиках раздался хруст сломанного сургуча.
«От адмирала сэра Люсьена Кортеса, Пятого Космос-Лорда, Королевский Флот Мантикоры, — зазвучал ее суховатый, спокойный голос, — коммандеру Королевского Флота Мантикоры Хонор Харрингтон, тридцать пятого дня, четвертого месяца, года двести восьмидесятого после Прибытия. Мадам! Настоящим вам предписывается проследовать на борт Корабля Ее Величества „Бесстрашный“, си-эль-пять-шесть, дабы принять на себя права и обязанности командира на службе Короны. Не посрамите сие звание в минуту опасности. По приказу адмирала сэра Эдварда Яначека, Первого Лорда Адмиралтейства, Королевский Флот Мантикоры, именем Ее Величества Королевы».
Она умолкла и сложила приказ, даже не взглянув на экран. В течение почти пяти сотен земных лет капитаны при вступлении в должность произносили на кораблях Флота Мантикоры нечто подобное. Прочитав вслух эту высокопарную и не слишком длинную формулу, Харрингтон приобрела полную власть над экипажем, обязав его членов повиноваться ей под страхом смерти.
