Считать человека безгранично добрым – значит, льстить ему. Должное же ему воздастся тогда, когда определится моральная двойственность человека. Приверженец ненасилия не считает человека до конца добрым существом. Он полагает, что человек открыт добру так же, как и злу.
Намеренно ориентируясь на доброе начало в человеке, поборник ненасилия тем не менее отталкивается от убеждения, что моральная амбивалентность (двойственность) является принципиально неустранимой основой человеческого бытия. Он не может удалить из себя того зла, против которого ведет борьбу, и не отлучает оппонента от добра, во имя которого эту борьбу ведет. На этом, собственно, и построены позиции ненасильственного поведения:
1) полный отказ от монополии на истину, готовность к изменениям, диалогу или компромиссу;
2) критика своего собственного поведения с целью выявления того, что в нем могло бы питать и провоцировать враждебную позицию оппонента;
3) рассмотрение ситуации глазами оппонента с целью понять его и найти выход из ситуации, который бы помог ему сохранить лицо.
Таким образом, перед лицом воинствующей несправедливости возможны три линии поведения:
1) пассивная покорность;
2) насильственное сопротивление;
3) ненасильственное сопротивление.
46. Война: морально—этические проблемы
Карл фон Клаузевиц писал: «Если мы захотим охватить мыслью как одно целое все бесчисленное множество единоборств, из которых состоит война, то лучше всего вообразить себе схватку двух борцов.
Каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель – сокрушить противника и тем самым сделать его не способным ко всякому дальнейшему сопротивлению».
Война в его понимании – это акт насилия, который имеет целью заставить противника выполнить нашу волю. Насилие при этом использует изобретения искусств и наук, чтоб противостоять насилию же. Неприметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в форме обычаев международного права, сопровождают насилие, не смягчая, в сущности, его эффекта.
Вводит два понятия, необходимые, по его мнению, для рассмотрения явления войны: «политическая цель войны» и «цель военных действий». Политическая цель войны является первоначальным мотивом и должна быть весьма существенным фактором: чем незначительнее жертва, которую мы потребуем от нашего противника, тем меньшее сопротивление мы должны от него ожидать.
Но чем ничтожнее наши требования к нему, тем слабее будет и наша подготовка.
