С этого часа Прево познал подлинный литературный успех и всласть вкусил от щедрот издателя.
Но еще больший успех выпал на долю сочинения аббата Прево у него на родине. Правда, здесь роман появился два года спустя, только в 1733 году. Книга была издана отдельно, как не имеющая отношения к «Запискам знатного человека». И вообще имя автора на обложке отсутствовало. Значилось лишь, что это «сочинение г-на Д***», изданное якобы в Амстердаме. Публика встретила историю Манон и кавалера де Грие с большим интересом. Все восторгались мастерством и умением автора писать занимательно, тем, что ему каким-то образом «удается внушить порядочным людям сочувствие к героям — мошеннику и публичной девке». «Газета двора и Парижа» сравнила Прево с Вольтером. И даже те, кому сочинение пришлось не по вкусу, например старшине сословия адвокатов и литератору Матье Марэ, вынуждены были признать, что «все набрасывались на эту книгу, как мотыльки на огонь».
Не прошло, однако, и четырех месяцев, как власти отдали приказ изъять и уничтожить «безнравственную» книжку. И это тогда, когда нравы отличались особой распущенностью. В таком случае, почему роман столь поспешно изымали из продажи? Видимо, потому, что те, кто предавался пороку втайне, цинично не желали признавать сочинение, в котором увидели лишь описание фривольных приключений, не более. «Легкий взгляд XVIII столетия, — писал по этому поводу А. Герцен, — не умел разглядеть во всю ширину и бездонность ужас любви к такому существу, как Манон…» Недалеким и пресыщенным великосветским снобам не понять было того, что родилось великое произведение, в котором «все естественно, все правдиво, все верно», как скажет о нем А. Франс, назвав «чудом искусства».
«Манон любит в продолжение всей своей жизни, — писал далее А. Франс, — а остается верной неделю. Ей нужны тряпки, ужины, в ней все дышит страстью, и даже на тележке, везущей ее в Приют, она остается прелестной; ее нельзя не любить! А юный кавалер, решающийся ради нее на мошенничество и прячущий карту за манжет, разве он не вызывает истинного сострадания? Эти дети оба изрядные плуты, но они любят друг друга… И сколько людей, закрывая книгу, скажут: «О Манон! как бы я любил тебя, будь ты жива!»
Книга была запрещена, и Прево едва ли рассчитывал при своей жизни увидеть ее новое издание. Тем не менее двадцать лет спустя, в 1753 году, она вышла в двух томах с прекрасными гравюрами Паскье и Гравело. Аббат Прево к тому времени обрел славу крупнейшего писателя современности.
