Когда у него этот инфаркт случился, я испугалась за него до ужаса. Все-таки муж, родной, кормилец и прочее, хоть за воротник и закладывал, но я его все-таки любила всегда, да и повода серьезного, чтоб меня огорчить, он никогда не давал. В больнице, когда я увидела его на койке, мне аж поплохело. Я с нервов давай его материть. А он спрашивает – чего ты меня хоронишь, смерть мою уже видишь? Я тогда прямо на пол у стенки опустилась и заплакала. А что мне делать? Конечно, об этом и думала. Злая была на него, что о жене и детях не подумал, что себя сгубить был готов, семью по миру пустить, и ради чего? Ради пойла паленого! Сижу я, значит, рыдаю, а самой его жалко. Вроде и отчехвостить его хочется, чтоб не повадно было, а вроде вижу, что получил уже свое. Спрашиваю: может, пора завязывать с синькой? А он кивает и смотрит так мимо. Я подумала, что это конец, раз в глаза смотреть не хочет, значит, врет, значит, ни лешего он не завяжет. А оказалось, он от меня отвернулся, чтоб я слез его не видела.
Когда поняла, что у него глаза на мокром месте, пуще прежнего разрыдалась. Вскочила на ноги, обняла его, целую, слезами заливаю. И приговариваю, что все у нас хорошо будет. Я ведь его не оставлю. Ну, а когда он вышел из больницы, тогда у нас самая нервотрепка и началась. Денег сколько мы профукали! Чего только не перепробовали, одних биодобавок сколько. Куда ни ткнись, всюду какой-то горе-специалист сидит и сам любую болезнь диагностирует. Я не про врачей сейчас говорю и не про экстрасенсов, а про всех этих умников без медицинского образования, которые лекарствами торгуют. Восемьсот рублей упаковка из тридцати капсул, хватает на две недели, курс – два месяца, и ведь это только одно лекарство, всего их надо шесть! Вот и посчитайте: шесть разных пачек по восемьсот рублей, да по две каждой в месяц, да всего на два месяца, итого 19 200!
Кто-то скажет, конечно, что хорошо живут, с жиру бесятся, что лекарства по двадцать тысяч покупали. А я вам скажу, что эти деньги мы по копейкам собирали. Мой-то всегда хорошо зарабатывал, но хватало на жизнь, сбережений мы не оставляли, как по-русски и полагается. Ему на лекарства, на санатории и прочую лабудень все и уходило, как в трубу, знай подкармливай. Сразу, главное, столько продавцов набегает, как вороны на могилу, все будто чуют, где беда человеческая. Даже в дом ни разу к нам не ходили раньше, а тут – чуть ли не каждую неделю очередной торговец. У самого зубов нет и руки трясутся, а мне хочет продать хошь яблочки молодильные, хошь живую воду. Сначала покупалась на их обещания, руку на сердце положа, покупалась! Горе заставило! А потом гнать стала в шею метлой паршивой их, наживающихся на людском горе.
