– О’кей, – нехотя согласился Сэм. – Сегодня враг получил серьёзное предупреждение. Мы и впредь будем ставить капканы, благо их осталось три.
– Один разряженный, йо, – уточнил Эм Си.
– Хорошо, два капкана. Сеть, с которой нынче носились браконьеры, надо также конфисковать и постараться использовать против них. Главным деморализующим фактором полагаю кражу рюкзаков с провиантом. Безоружных непременно надо запугивать. В частности, Михайло Ломоносыч мог бы навести страх и на пятерых охотников. Давайте вместе обсудим детали.
– Что ж, меры перечислены действенные, стратегия должна сработать, – проговорил медведь.
Ман-Кей не смолчал:
– Реально, Парфюмер! Парфюмер, мощно! Негодяи будут вскакивать еженощно в холодном поту, вспоминая то эту каверзу, то ту. Они хотели войну, и они её получат. Пусть…
– Тихо! – скомандовал Михайло, оборачиваясь и глядя вверх.
На краю оврага показалась рыжая мордочка Василисы. В зубах рыжей бестии чернел ремень. Лиса выплюнула его изо рта и промолвила:
– Привет честной компании. Планы строите? А я тут ружьишком разжилась.
Браконьеры высвободили опухшие ноги из ловушек. Ссадины кровоточили, нестерпимо саднила надкостница. Выбравшись из зарослей, мужики чуть ли не на четвереньках проковыляли к оставленным на полянке рюкзакам. Рухнули на траву. Полезли за аптечкой.
Охая и вскрикивая, сначала помыли раны водой из фляжек, затем залили зелёнкой. Федя по-детски дул на ссадины. Витя бранился, как учитель труда, чей палец зажали в тиски шутники-ученики.
Каждый перебинтовал свою ногу. Потом оба легли, скрипя зубами от боли.
– Федя, – хнычущим голосом позвал долговязый.
– Чиво? – не менее жалобно отозвался короткий.
– Где твоё ружьё?
– Тут, я на нём валяюсь…
– А моё?
– Это у тебя надо спросить. – У Феди остались силы на сарказм.
– Ёлки… – простонал Витя. – Я его там забыл, у капкана. У нашего, чёрт побери, капкана.
Долговязый, хромая, отправился к месту своего позорного пленения. Стальная ловушка валялась, а двустволки не было. Витя злобно взвыл, пнул капкан, вновь взвыл, но уже от боли в ноге.
– Они спёрли ствол! – пожаловался рослый, вернувшись к напарнику.
– Ну, ты и… – начал было глумиться Федя, но Витя поднял руку в запрещающем жесте:
– Лучше молчи.
Обворованный охотник возвышался над подельником, будто ссутулившийся памятник. Однако через некоторое время Витя распрямил спину, расправил плечи. Сжал руки в кулаки:
– Нет, это уже дело принципа! Они меня достали! Но я их ещё достану. В смысле, поймаю. А они, в смысле, вывели меня из себя. В общем, подловили. Тьфу! Фёдор, не смотри на меня тупо, как отъевшийся ротан. Ишь пасть разевает… Чего?
