– Ой, по делу, Ломоносыч, – тяжко вздохнула лиса, демонстрируя, как она переживает из-за необходимости прервать медвежью идиллию.
– Ну, рапортуй, твою налево.
– К нам пожаловали иностранные послы.
– Ну и что? Чем иностранные ослы отличаются от отечественных?
– Да не ослы, а послы, – громко пояснила Лисёна и добавила тише: – Вот глухомань.
– Я всё слышу, не дерзи! – грозно проревел Михайло.
Василиса прикусила язык.
– Послы, стало быть… Откель?
– Один то ли из Австрии, то ли из Австралии…
– Точнее докладывай!
– Тогда из Австрии, – после недолгих колебаний выбрала лиса. – Кстати, боксёр. Второй из Америки, по должности, по-моему, скунс. Говорил что-то о сверхдержавности и сильной армии. Требовал к себе особого отношения.
– Вот гусь лапчатый! – Медведь стукнул лапой оземь. – Доходили до меня слухи об этих американцах, а тут и сам пожаловал.
– Третий, как я поняла, англичанин, но из Африки.
– Что-то ты мне мозги крутишь, Василиска. Смотри, не доиграйся, хитрюга. Спутать Англию с Африкой – это надо сильно постараться.
– Зря не веришь, – обиделась Лисёна. – Он действительно африканский англичанин.
– Угу, или английский африканец, – едко прокомментировал медведь.
– В любом случае ты такого зверя ещё не видел. Вылитый человек, только мохнатый. О четвёртом хочу рассказать поподробнее. Он петух. Гамбургский.
Михайло Ломоносыч засмеялся, запрокинув голову и хлопая себя по животу:
– Что, правда?
– Истинная. А чего смешного-то?
– Ну, стало быть, он тебя сильно достал, если ты его так обзываешь. Давай серьёзно. Кто он?
– Я же говорю – петух.
– Натуральный?
– Нет, искусственный, – огрызнулась лиса. – Настоящий, разумеется. Посол из Германии.
– Вот наглость, – вымолвил Медведь, и его глаза превратились в узкие щёлки. – Курёныша прислали! Надо будет нашим полномочным представителем у них назначить дятла. Уж он-то их задолбает…
– Ломоносыч, я с тобой полностью согласна и знаю, что нужно делать с петухом.
– Что?
– Я его убью! – Лиса замахала лапками на свирепеющего начальника. – Подожди! Никакого скандала. Несчастный случай. Ты направишь им соболезнования и пожелание того, чтобы больше домашних птиц не присылали. Дескать, у нас нравы крутые, климат суровый, вот и не вынес посол тягот государственной службы.
– Обдумаю, а пока веди к ним, – постановил медведь.
– С превеликим почтением, – залебезила Василиса. – До твоей берлоги путь неблизкий, но пойдём.
Михайло, начавший было выбираться из малинника, остолбенел:
