– Иди домой и молчи, – на прощание приказал Доброслав Хвалису. – Я скажу отцу, кто нам помог. Но никому ни слова, чтобы твои ничего не знали.
– Я не скажу, – отозвался Хвалислав.
Он понимал, что Доброслав вовсе не заботится о его безопасности, а только хочет сохранить союзника.
Ему и в голову не приходило, что все время сборов Доброслав думал, не следует ли прихватить его с собой в качестве заложника. Но все же отказался от этой мысли: если сын хвалиски совершил все это сам, то для рода он, предатель, не представляет никакой ценности. Если же его все-таки подослал сам Вершина, задумав какое-то хитрое коварство, то наверняка выбрал из домочадцев наименее ценного, а значит, опять же толку от такого заложника не будет.
Случая узнать, как громко умеет причитать Замила, Доброславу, на его счастье, за эти дни не представилось, иначе он бы так не думал.
Хвалислав не знал об этих размышлениях, но понимал, что сделал только первый шаг. Впереди предстояло еще много трудностей, но, однажды вступив на дорогу, остается только идти по ней.
Две ладьи скользили по тихой ночной реке. Небо было ясным, светили звезды и почти полная луна, оковцы гребли, помогая течению, и ладьи быстро удалялись от Ратиславля.
Вдруг на темном берегу впереди мелькнул огонек. Мужчины в ладьях насторожились, на всякий случай приготовились взяться за оружие.
Издалека стала доноситься песня.
Ой как раным-раненько на зари
Щебетала пташечка на мори;
Сидела там девушка на камни,
Сидела Затеюшка на белом… —
протяжно и неспешно выводили звонкие девичьи голоса.
Как видно, здесь еще задержались самые неутомимые гуляки из тех, кому не хватало терпения дождаться настоящей Купалы. Махнув рукой гребцам, Доброслав велел пристать и неслышно скользнул в воду у берега. Выбравшись на сухое, он, скрываясь за кустами, стал пробираться ближе к поляне.
По бережку батюшка гуляет,
По высокому родной гуляет, —
неслось ему навстречу.
Прислушиваясь, Доброслав разобрал, что певиц три или четыре, не больше. Поначалу он хотел только вызнать, много ли здесь людей, смотрят ли они на реку и заметят ли проплывающие ладьи; а если заметят, то представляют ли опасность. Конечно, два десятка вооруженных и ко всему готовых оковцев прорвутся, но не хотелось, чтобы в Ратиславле их бегство заметили почти сразу. Доброслав рассчитывал, что время до утра у них есть, и надеялся далеко оторваться от вероятной погони.
Неслышно пробираясь через кусты, он подкрался к самой поляне. Костер горел ярко, хорошо освещая пространство вокруг. Людей тут сидело немного. Один парень помешивал в небольшим железном котелке, откуда доносился запах вареной рыбы, еще один сидел просто так, глядя на девушек.
