– энергичным отцом Германом, который на сей раз даже и не знал, что посоветовать. Двое других – великий скевофилакс
[11] и великий эконом
[12], доподлинно знающие, сколько течет с Руси серебра в казну патриарха, больше склонялись к тому, чтобы отказать отцу Мефодию.
Горой за будущего епископа – опять-таки исключительно из своих меркантильных интересов, стоял один лишь великий сакелларий[13], который в случае принятия предложения русского князя и переезда в Константинополь существенно поднимал престиж собственной должности.
После того как слух о заманчивом предложении отца Мефодия распространился в императорском окружении, у будущего епископа сразу же появились свои горячие сторонники и не менее пламенные враги. Партию первых решительно возглавил молодой зять императора – Иоанн Дука Ватацис[14]. Партию последних – жена Феодора I Ласкариса императрица Мария.
Оно и понятно. Кому придется по душе предложение свергнуть с престола своего родного брата, который, правда, так и не удосужился прибыть в Константинополь, но все же, но все же… Тем более что по слухам, которые изредка доходили в Никею, западная знать сейчас все больше склонялась к тому, чтобы посадить на трон Латинской империи ее другого родного брата Роберта[15].
Зато будь воля Иоанна, и он бы не колебался ни минуты. Но ее не было. Пока не было. Ласкарис безмерно уважал своего зятя, особенно за те качества, которых не имел сам, – неуемную энергию, бешеный напор и такой же темперамент, но вместе с тем боялся вызвать гнев своей капризной и надменной жены, в жилах которой текла королевская кровь[16].
Сам Ласкарис привык решать все дела компромиссами, но здесь необходимо было принимать чью-то сторону и славировать, как он умел, не получалось.
Вот почему единственное, что на данный момент хоть как-то утешало отца Мефодия, так это достаточно ясный и недвусмысленный ответ, полученный им от императорского зятя.
– Если я когда-нибудь стану императором, то мы сумеем договориться с твоим князем. Клобук патриарха – не столь уж высокая плата за обладание «вторым Римом», – открыто заявил ему Иоанн.
– А если к тому времени сменится и патриарх? – уточнил отец Мефодий. – Хватит ли у вашего величества сил, чтобы уговорить нового?
Ватацис чуть задержался с ответом, прикидывая что-то в уме, но затем гордо тряхнул головой.
– Ему придется пойти мне навстречу, кто бы он ни был. Возможно, не сразу, а лишь через месяц-другой, но все равно придется. И никуда он не денется. Так и скажи князю Константину.
