Заросли, в которых оказался плот, произрастали на бугре. До горы Арарат ему было далеко, но он, вероятно, изрядно возвышался над окружающей местностью. Во всяком случае, когда его макушка торчала из воды уже метра на полтора, никакой другой суши поблизости не обнаружилось.
Мяса в утонувшей антилопе было кот наплакал, и Семен старался его экономить, но, как выяснилось, совершенно напрасно. Попытки коптить или вялить успехом не увенчались – погода была сырой, а дрова отвратительными. Практически все, что не удалось сварить или съесть, к исходу второго дня безнадежно протухло. Но питекантропы, как известно, не сдаются, и Семен сплел две раколовки. Доступные кусты для этого годились плохо, но кое-какой опыт у него уже был. Тем не менее за первые сутки лова ни один рак не осчастливил своим появлением оголодавших Робинзонов. Семен был морально готов к этому: воды в реке стало в несколько раз больше, а количество раков, конечно, не увеличилось. Значит, их концентрация понизилась… во сколько-то там раз.
Уже чувствуя костлявую руку голода на своем горле, Семен начал разрабатывать другой вариант выживания. Из сухожилий несчастной антилопы он связал некое подобие лески длиной метра три и привязал его к кривой двухметровой ветке, изображающей удилище. На другой конец примотал кусочек тухлого мяса, а метром выше – обломок сухого сучка. Надежды на то, что повторится давняя история с первым раком, не было никакой, и поэтому Семен старался сделать так, чтобы «наживка» на дне не лежала. Выловить кого-то водоплавающего без крючка он тоже не рассчитывал, но хотел хотя бы узнать, есть тут кого ловить или нет. Закинув свою конструкцию в воду, Семен занялся рукоделием: разбил камнем кость, мозг съел, а из осколков стал пытаться при помощи ножа изобразить некое подобие крючка.
Вскоре выяснилось, что кость обработке поддается очень плохо или, скорее всего, Семен просто не знает, как с ней работать. Может, ее надо предварительно распарить в кипятке? А вдруг станет только хуже? В общем, самое большее, на что он сподобился, напоминало короткую, чуть изогнутую палочку с заусенцем-бородкой, за которую теоретически какая-нибудь уж очень голодная рыба могла и зацепиться. Если сильно постарается, конечно. Попутно Семену пришла в голову мысль, что, собственно, крючку не обязательно быть цельным: если острый костяной осколок прикрепить под углом к маленькой палочке, то, при наличии достаточно большой пасти, рыба может…
