– Ах, да. Забыл вам сообщить, что форт тоже захвачен, – заметил я губернатору. – Поэтому одевайтесь быстрее. Мои орлы горят желанием сровнять Бриджтаун с землей. Как перед тем сровняли Порт-Ройал с морем.
Последнее я сказал для большего эффекта и, как ни странно, достиг цели. Лицо губернатора стало жалким, а руки затряслись, будто он накануне изрядно приложился к горячительным напиткам.
– Так это вы… – внезапно севшим голосом пробормотал он.
На полу зашевелился оглушенный слуга, сделал попытку привстать, и пришлось ударом ноги вернуть его к прежнему безмятежному состоянию.
– Командор Санглиер, – представился я с небольшим поклоном.
Называть свою подлинную фамилию не хотелось. Раз уж ее перевели на французский, то пусть она в здешних местах так и звучит. Мне же еще в Россию возвращаться!
Если в глазах губернатора застыл страх, то его молчаливая супруга, похоже, окаменела от ужаса.
Все-таки хорошая вещь – молва! Не знаю, как она тут перелетает над морем, а вот в неизбежных преувеличениях давно не вижу ничего странного.
– В отличие от Порт-Ройала у вас есть выбор. Сто тысяч песо выкупа или… та же судьба.
Страх на лице губернатора сменяется удивлением.
– Сто тысяч песо?
– Понимаю: Бриджтаун стоит дороже, – соглашаюсь с ним. – К сожалению, сегодня у меня нет времени. Поэтому обойдемся пока этой скромной суммой.
Мою речь прерывает выстрел, раздавшийся в самом губернаторском дворце, и практически без промедления – еще один.
Супружеская чета испуганно вздрагивает.
Мне тоже становится не по себе, но я старательно держу марку.
Через полминуты на пороге вырастает Аркаша. Вид у него взволнованный, в руке зажат пистолет.
– В меня стреляли! – по-русски сообщает он, едва не глотая слова.
– Попали? – интересуюсь я.
– Нет.
– А ты?
– Да. Я убил его! – чуточку нервно отвечает Аркадий.
– Вот и чудненько, – подвожу я итог. – Молодец!
– Но я убил!..
– А что еще было делать?
Ох, уж эти пассажиры! За плечами у них уже такое, что не у каждого спецназовца сыщешь, а порою продолжают переживать, словно девицы.
Губернатор напряженно вслушивается, пытаясь понять, на каком языке мы говорим. Смысл беседы, я думаю, понятен ему без переводчика.
– Сто тысяч песо мне надо до полудня, – я вновь перехожу на английский.
– Но это очень много…
– Я не торговец, а солдат. Это в ваших интересах.
С форта в подтверждение моих слов бухает орудие.
Интересно, в кого? Насколько я понимаю, сопротивление уже сломлено. Вернее, его и не было. Но выстрел звучит очень кстати, и я добавляю нарочито скучающим тоном:
