– Одного не могу взять в толк, – признался Флейшман. – За что тебя солдаты любили? Ты же их гонял как не знаю кого.
– А кто сказал, что меня любили?
– Григорий.
– Это, наверное, когда я «отбой» командовал, – с невозмутимым видом предположил Кабанов.
– А бывало и такое? – в тон ему осведомился Юрий.
– Мало ли чего бывало за столько-то лет! Или могло быть. Теоретически. На практике не припоминается.
– Да… – протянул Флейшман и сменил тему. – И все-таки, как хотите, господа, но я, похоже, за то, чтобы скорее добраться до Европы. Здешний ром – ужасная гадость.
– На другое мы пока не заработали, – вздохнул Командор. – Там тоже бесплатно ничего не нальют.
– Тогда еще одна идея. Помните золотую лихорадку? В принципе, до Калифорнии не так-то далеко. Сколько помню, там такие состояния делались! И риска меньше, – вдруг загорелся Флейшман.
– Если не считать похода вокруг мыса Горн, во-первых, и местных индейцев, во-вторых. Ну и отсутствия карт, в-третьих. Калифорния большая. Хотя в перспективе можно подумать и о таком варианте. Когда хоть какой-то капитал будет. И если ты вспомнишь точнее.
– Точнее… – Флейшман задумался. – Если не ошибаюсь, где-то не очень далеко от форта Рос.
– И где будет этот форт? – уточнил Кабанов, хотя ответ он заранее знал.
– Вот этого я точно не скажу. Неподалеку от Сан-Франциско.
– А оно… Валера, что скажешь?
– Блин! Что я могу сказать без карт? Я в тех краях не был. Да его, по-моему, еще и нет.
– Эх, вы, двоечники! Значит, так. Поход в Калифорнию отменяется до тех пор, пока не вспомните, где она находится. Пока же поищем испанцев, голландцев, а лучше всего – англичан. В крайнем случае заглянем на Барбадос.
– Почему на Барбадос, блин? – не понял Валера.
Странное дело, ему вдруг стало легче, и жизнь перестала казаться абсолютно мрачной.
– Ширяев просит. Говорит, хочет посмотреть, откуда капитан Блад выполз. На Ямайке мы уже были, да и неинтересно там сейчас. А Барбадос… Какая разница, с чего начинать? – вроде бы в шутку сказал Командор.
Но глаза его сверкнули так, словно он в самом деле решил пройти через весь Архипелаг, а затем и все американское побережье.
– Пора опробовать новинку, Жан-Жак.
Кабанов говорил спокойно, словно дело происходило в портовом кабачке, а не посреди моря.
– Сомневаюсь я в ней, – признался Гранье и посмотрел на близкую корму галиона.
Корма носила следы недавних многочисленных попаданий. Широкие окна капитанской каюты были разбиты, от балкона остался жалкий фрагмент, а помещавшаяся под ним пара орудий давно умолкла.
