Глюки были не только зрительные, но и обонятельные: вкусно запахло свежезажаренным цыпленком…
Парень осторожно коснулся пальцем крынки со сметаной.
– Настоящая… Ладно, будем питаться глюками, – решил Коля и набросился на еду.
Цыпленок был горяч, хлеб мягок, в кружке оказалось отменное пиво.
Попировав, солдат развалился на спине. Галлюцинации оказались на редкость питательными. Мысленно поблагодарив сумасшествие за любезно предоставленный ужин, находящийся в самовольной отлучке рядовой Лавочкин безмятежно заснул.
Ему снились дом, институт и девочка Лена, которая была согласна на все, кроме двухлетнего ожидания. Во сне речи о службе не велось, поэтому Лена была просто на все согласна. Без оговорок.
Впервые за полгода Коля проснулся бодрым отдохнувшим человеком.
Иногда жизнь кажется прекрасной не только сквозь розовые очки, но и в мягком синем свете.
Взяв флейту, Лавочкин надудел себе завтрак. Когда с очередным цыпленком было покончено, парень решил, что пора покинуть убежище.
Спрятав флейту за пазуху, обувшись (парень помнил, как неудобно было босым ногам стоять на тонких скобах) и повесив на шею автомат, Лавочкин засунул знамя за ремень и полез наверх.
Начало было бодрым, но подъем – не спуск. Коля стал экономить силы и через каждые пятнадцать скоб передыхать. Автомат казался все тяжелее и тяжелее, древко натерло спину, а флейта норовила ткнуться в подмышку. Мир вещей сопротивлялся человеку.
Но Коля все же выбрался наружу, обнял давешнюю ветвь и устало запыхтел, подобно орангутангу-астматику. Отдышавшись, солдат огляделся. Ни медведей, ни кабанов. С безоблачного неба припекало солнышко, щебетали птицы, где-то самозабвенно барабанил дятел.
Аккуратно скинув знамя под дуб, Лавочкин спустился следом. Через пять минут рядовой уже бодро шагал, хотя и не знал, куда. От нечего делать пробовал распевать разные современные песни, только вот беда: нынешние шлягеры отчего-то не запоминаются.
Коля спел «Ой, цветет калина…», «Ой, мороз, мороз…» и «Клен ты мой опавший…». Со стороны это могло звучать странно, но не для самого Лавочкина: что взять с одинокого российского солдата, шагающего со знаменем по лесу, где живут говорящие медведи?
К полудню лес стал реже, и вскоре парень вышел на широкое поле, по кромке которого пролегала двухколейная дорога.
«Ура! – мысленно воскликнул Коля. – Любая дорога где-то начинается и где-то кончается. Значит, куда ни пойди, куда-нибудь да придешь! Если не кольцевая, конечно…»
