«Вылитый компас», – решил Коля.
– Хайнц! – позвал Тилль. – Принесите, пожалуйста, вещь принцессы, присланную его величеством!
Слуга явился с носовым платочком. Всезнайгель потер им веретено. Снова положил на тарелочку. Деревяшка сделала неуверенный оборот и замерла, чуть подрагивая, указывая острым концом на Колю.
– Не виноват, не брал никаких принцесс! – заявил солдат.
– Да оно ж не на вас показывает, – расхохотался хозяин. – А в сторону Зачарованного леса. Ладно, сейчас уже поздно. Переночуете, и в путь. Хайнц проводит, уложит, разбудит и снабдит в дорогу. А мне отлучиться надо. Пожалуй, железяку свою не берите, – Тилль указал на висящий на спинке стула автомат, – а вот штандарт прихватите. Чувствую, он приносит удачу…
На том и расстались.
Комната, в которой слуга постелил Коле, была маленькой и уютной. Окно выходило во внутренний дворик. Чуть сбоку от окна темнела небольшая голубятня.
«Очевидно, для почтовых голубей», – предположил солдат.
Улегшись на кровать, парень тут же заснул сном не дезертира, но праведника.
Глава 8
Всадник с головой, или Подбирай все, что плохо лежит!
Прапорщик гордился собой. Верхом-то получалось значительно быстрее, нежели в пешем порядке. Другое дело, он не ездил на лошадях с детства и, конечно, отвык. Ноги онемели, спина заныла. А потом разболелись плечи.
Поэтому примерно через полтора часа неспешной езды Дубовых слез с гнедка и немного прошелся, ведя его под уздцы. Отдохнув, возобновил неторопливую скачку. Удалось расслабиться. Тело постепенно привыкало.
Хитрость ограниченного человека всегда ущербна. Прапорщику бы не грех задуматься: раз привязанный к дереву конь стоял хвостом к деревне, в которую вор столь самонадеянно поскакал, то, вполне вероятно, коня там могли узнать…
Палваныч въехал в деревню гордо, как маршал Жуков на Красную площадь. Однако принять парад было не у кого, разве что у гуляющих по дороге пестрых кур да индюков.
В первых нескольких дворах не было видно хозяев, зато на самой улице, у колодца, хлопотала женщина. Прапорщик подъехал ближе.
В корыте плавало замоченное белье. Сама крестьянка, стоя спиной к всаднику, вытягивала из колодца наполненное водой ведро. Дубовых сделал гениальный вывод: женщина стирала.
– Гражданочка! – окликнул ее Палваныч. – Вы моего сына не видели?
Крестьянка оглянулась, щурясь на солнце, маячившее за спиной прапорщика, и вдруг выпустила ведро из рук. Оно гулко загремело о стенки колодца.
– А где Гансль? – тревожно спросила женщина.
