Андрюша бежал, сжимая лук в руке. В лесу быстро темнело. На беду, начал порошить снежок.
– Занесет следы, заблудишься… – со страхом шептал Андрюша.
И вот следы окончательно исчезли. Андрюша напрягал зрение: со всех сторон мерещились тропки. Где же настоящая?
Мальчик упал на снег и заплакал. В лесу раздался волчий вой.
Не разбирая дороги, Андрюша понесся по лесу. Через несколько минут он прислушался.
Вой донесся с другой стороны.
Или он сбился с направления, или волки окружали его. Надо было искать убежище.
Андрюша заметался среди деревьев, а волчьи голоса слышались ближе, ближе… Он попытался вскарабкаться на елку, но гибкие лапы опустились, осыпав его снегом. Было от чего прийти в отчаяние. Андрюша выбежал на поляну. Посреди стояла сосна с низко начинающимися ветвями.
Спасение!
Быстро вскарабкался Андрюша на дерево – и вовремя! На полянку выскочили волки и взвыли – не то с досады, не то с радости. Потом обступили сосну и уселись, как собаки, ждущие подачки.
Андрюша прижался к стволу. Время тянулось нескончаемо. Вдруг мальчик вздрогнул, покачнулся, а волки привскочили точно по команде. Оказывается, Андрюша задремал и чуть не свалился с ветки. Он распустил опояску, привязал себя к дереву.
Но спугнутый сон уже не приходил. Андрюше представилось, что отец погиб, и он заплакал… Вот и дрожь начала пробирать его. Оцепенение сковывало тело, мысли путались…
Андрюшу снял утром старый Ляпун, осматривавший силки. Мальчик был без сознания. Соорудив салазки, старик повез его в Выбутино, гадая, куда девался Илья Большой.
Афимья заголосила, когда в сенцы внесли бесчувственного сына. Она поняла, что с мужем случилось несчастье. Андрюшу раздели, оттерли снегом. Мальчик бормотал:
– Тятя… медведь…
Больше ничего от него не добились.
Долго колесили охотники по лесу. Лишь к вечеру добрались до поляны, где дрался Илья с медведем. На снегу валялись обглоданные кости, виднелись пятна крови.
Мужики завздыхали, понурили голову.
– Покончился наш Илья…
Вдруг старик Ляпун воскликнул:
– Стой, мужики! Из берлоги пар идет!
В самом деле, из лаза поднимался легкий пар, заметный только охотничьему глазу. Кто в берлоге? Медведь или…
Еще не веря в счастливый исход дела, мужики двинулись к лазу, держа наготове рогатины и ножи.
– Кто добрый человек? – послышался изнутри слабый голос.
Из медвежьей берлоги на четвереньках выполз Илья Большой.
