Откуда у меня появился талант фехтовальщика, я не задумывался. Неважно это. Сейчас важен бой. Его красота и скорость.
Это было действительно красиво. И каждый парированный удар приносил короткое ощутимое удовольствие, которое вспыхивало золотой искрой в льдисто-прозрачной пустоте холодной злости. Один. Ещё один. Это действительно приятно – убивать. Знать, что ты сильнее, быстрее, удачливее. Видеть, как враг падает от твоего оружия. Упоение смертью. Пусть даже противник не совсем живой. Князь Тьмы, который стоит за всем этим, тоже вряд ли живой в полном смысле, но всё равно как приятно будет уничтожить его. Ведь это будет для блага Города…
Меня рванули за плечо. Опьянённый боем, я едва успел задержать удар. Обернулся. В глазах Алисы я увидел страх и жалость. Страх за меня. Это ударило почище обуха, отрезвило.
- Нужно уходить, поезд идёт…
Туман рассеивался очень быстро, оставшиеся серебристые нити уползали в противоположную сторону тоннеля. Я прислушался – тишина. Алиса, видимо, догадалась о моих сомнениях, указала в глубину тоннеля.
- Светофоры переключились на жёлтый. Значит поезд близко.
- Поспешим…
Дверь была по-прежнему закрыта, Котёнок отпустил ручку.
- Надо выбраться на платформу и переждать…
- Погоди…
Я взялся за ручку, и внезапно дверь легко подалась, словно и не была заперта секунду назад. Нашим взорам открылся длинный коридор.
- Быстрее. Алиса, ты первая. Я замыкаю…
В воздухе родился пока ещё тихий гул, словно кто-то задел толстую струну. Вовремя. Пассажирский модуль приближался, гоня перед собой сжатую подушку воздуха. Я на секунду оглянулся, а когда повернул голову, коридора уже не было. Была равнина, низкое серое небо и пронизывающий ветер, несущий снежную крупу. Город темнел вдали.
«Ниткой суровой небо зашей-ка – Сыплется сверху драже», - вспомнилась мне строчка из песни. Но в следующую секунду мысли перепрыгнули на другое – где остальные? Что вообще произошло?
Но самое большое потрясение ждало меня впереди.
- Здравствуйте, Андрей Викторович, - прошелестел за спиной знакомый голос. Евсей сидел на валуне, ссутулившись, похожий на деда Щукаря в своей рыжей драной шапке и сером пальто. Странно, раньше он был подчёркнуто элегантен.
Я шагнул к нему, с явным намерением взять за грудки и потребовать объяснений, но остановился, поражённый. Я возвышался сейчас на добрый метр над сидящим Евсеем. Я снова стал взрослым…
- Что, чёрт возьми, происходит? Что всё это означает, Евсей?
