— Да, — сказал Фостер, — это было бы неплохо.
— Во всяком случае, вы не разучились говорить, — заметил я. — Интересно, что вы можете ещё? Вы помните, каким образом вы заработали все эти деньги?
— Я не помню абсолютно ничего о вашей экономической системе, — ответил Фостер.
Он посмотрел вокруг себя и добавил:
— Во многих отношениях этот мир очень примитивен. Здесь, по-видимому, не трудно скопить состояние.
— Мне этого никогда особенно не удавалось, — признался я. — Я даже не мог скопить себе на пропитание.
— Пища обменивается на деньги? — удивился Фостер.
— Все обменивается на деньги, — подтвердил я, — включая большинство человеческих добродетелей.
— Странный мир, — произнёс Фостер. — Мне понадобится много времени, чтобы привыкнуть к нему.
— Да, — согласился я. — И мне тоже. Может, на Марсе дела обстоят лучше?
Фостер утвердительно кивнул головой:
— Наверное. Может, нам следует отправиться туда?
Я было застонал, но сдержался.
— Нет, у меня ничего не болит, — сказал я. — Но, Фостер, не принимайте мои слова так буквально.
Некоторое время мы ехали молча.
— Послушайте, Фостер, — вспомнил я, — тот дневник все ещё у вас?
Фостер пошарил по карманам и вытащил его. Нахмурив брови, он осмотрел дневник со всех сторон.
— Вы помните его? — спросил я, следя за выражением его лица.
Он медленно покачал головой и провёл пальцем по рельефным кольцам на обложке.
— Этот рисунок… — произнёс он. — Он означает…
— Говорите, Фостер, — подбодрил его я. — Означает что?
— Извините, не помню.
Я взял дневник в руки и сидел, уставившись на него. Но этой книжицы я, право, не видел. Я видел своё будущее. Поскольку Фостер не появился, полиция, естественно, посчитает, что он мёртв. Я был с ним как раз накануне его исчезновения. Нетрудно понять, почему мною так интересуются. И моё собственное исчезновение подлило ещё масла в огонь. Скоро мои портреты будут красоваться на почтах по всей стране. И даже если меня сразу не поймают, обвинение в убийстве останется висеть надо мной.
Не поможет и добровольная явка в полицию. Когда я расскажу им всю историю, они мне не поверят и будут правы. Я сам в неё не очень верил, хотя и принял непосредственное участие. А может, мне просто показалось, что Фостер выглядит моложе? В конце концов, после крепкого ночного сна…
Я взглянул на Фостера и чуть было не застонал снова. Ему с трудом можно было дать даже двадцать лет. Он выглядел скорее на восемнадцать. Я готов был поклясться, что он ещё ни разу в жизни не брился.
