– Вот и сам я попал в балладу, – прошептал он, падая к моим ногам.
Келлен бросил арбалеты на землю и вытащил меч. Сэр Реджи рвался к нему, но его сдерживали силы наемников. Монахи сражались отчаянно, однако враги превосходили их числом, и даже Морган был слишком занят, чтобы помочь.
Время для меня остановилось. Ну, не совсем чтобы остановилось, но крайне замедлилось. Глаза смотрели на битву и выхватывали из нее только фрагменты. Вот падает братан, сраженный мечом, вот сэр Реджи медленно, почти театрально проводит мечом по горлу какого-то парня, и из раны начинает струиться кровь. Звезда Давида уже разрушена, ибо двое вражеских магов валяются на земле.
Морган держит посох в левой руке, а правой делает какие-то пассы. Келлен заносит ногу для очередного шага. В этот момент я окончательно уверовал в реальность этого мира. Я видел барда, видел его поступок, и наконец-то я понял, что я действительно означаю для местного населения и чего местное население от меня ждет. Эти парни не знали меня и полных двух дней, но они были готовы отдать свои жизни ради спасения моей. Возможно, Моргану и сэру Реджи не обязательно было жертвовать собой, чтобы отвести удар, но Гармон не был воином и сделал только то, что было в его силах.
И именно тогда я решил, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь людям этого мира.
Я сделал шаг вперед и наткнулся на невидимую стену, которая остановила пахана. На ощупь она была гладкой и холодной, не пружинила и не отталкивала руку назад, как это на ее месте делало бы всякое уважающее себя силовое поле. Просто невидимая стена. Магия, черт бы ее драл!
Вспомнив старую пословицу[8], я вынул из ножен свой магический артефакт (Валькирия не запела песню битвы, или что она там еще могла бы запеть) и рубанул им невидимое препятствие. Лезвие не встретило сопротивления. Держа меч перед собой, я сделал шаг вперед. Ничто не остановило моего продвижения.
Выйдя из беседки, я обнаружил, что вынул меч весьма своевременно, ибо монахи бились в окружении и уже не могли сдерживать врага. От общей свалки ко мне летели двое оборванцев. Я приготовился к первому в своей жизни фехтовальному поединку, который мог закончиться смертью.
Я держал меч в правой руке, чуть согнув ее в локте и выведя вперед. Это было мое единственное преимущество перед ними: длина меча, дополненная длиной руки. Их преимущество было куда более весомым: они знали, как своими мечами пользоваться.
Подлетев, они остановились в нерешительности. Наверное, их смутили мои габариты, а также то, что как-никак я все же был Избранным и владел зачарованным мечом. Потом один из них оглянулся и увидел медленно приближающегося Лорда Келлена. Страх перед собственным руководством, как это и должно быть в любой уважающей себя организации, пересилил страх перед физической смертью, и они ринулись в атаку.
