– Внутри, – сказал я.
– Понятно, – сказал доишник. – Где внутри?
– Там. – Я показал на капот.
– Могу я посмотреть?
– Конечно, – сказал я.
Как вы понимаете, с открытым капотом «Гелендвагена» вы видите ровно столько же двигателя, сколько и с закрытым, ибо под крышкой капота находится скрывающая силовой агрегат плита, вскрыть которую могут только квалифицированные сервисмены, обладающие соответствующим оборудованием. Именно ее и увидел доишник.
– И там помещается целая лошадь? – спросил он.
– Даже не одна, – сказал я.
– Не одна? – удивился он. – А сколько?
– Триста двадцать, – сказал я.
– Триста двадцать? – переспросил он, закатывая глаза и производя в уме какие-то подсчеты. Я явственно слышал, как скрипят несмазанные шестеренки мозга в его черепной коробке. – Это же целый табун.
– Похоже на то.
– А вы знаете, что перегон табунов лошадей по дорогам общественного пользования без соответствующего разрешения местного отделения ГИБДД строго воспрещен?
– Но здесь же нет ни одной лошади, – возразил я.
– Здесь, как вы сами заявили, триста двадцать лошадей, пусть магическим образом уменьшенных и помещенных в этот ящик, – сказал доишник. – Но в законе нигде не сказано о том, какие это лошади, заколдованные или нет. Я вижу факт нарушения закона.
– А вот ты его уже не видишь, – сказал я, выкладывая на капот золотой.
– Вижу, – сказал доишник уже не столь уверенно.
– Не видишь. – Я прибавил к первому золотому второй.
– Вижу, – сказал доишник. – Но уже не так ясно, как раньше.
– А теперь? – спросил я, поднимая ставку до трех золотых.
– А кто у вас внутри? – спросил доишник, убирая золотые в карман.
– Друзья, – сказал я.
Как ни назови человека, стоящего на дороге с полосатой палкой в руках – инспектором, инквизитором или кем еще, – суть его никогда не изменится, и прозвище, данное этим людям в мире Двенадцати Королевств, подходило им всем.
– Счастливого пути вам и вашим друзьям, – сказал доишник, отворачиваясь и крутя жезл на пальце.
– Хорошей службы, – пожелал я.
– Ты переплатил, – сказал сэр Реджи, когда фигура инквизитора скрылась за поворотом.
– Прости мне мою неопытность, – сказал я. – Я возмещу тебе расходы, как только у меня появится такая возможность.
Лицо сэра Реджи побагровело, но он удержал себя в руках. Как я узнал позже, нет худшего оскорбления для чести дворянина, чем заведенный с ним разговор о деньгах.
– Забудь об этом, – сказал сэр Реджи. – Дело не в том, что мне жаль золотых драконов, что ты ему заплатил. Просто каждый мздоимец должен знать размер мзды, которую он может взять, и никогда не должен его превышать, иначе все в этой стране полетит к чертям. Никогда не давай доишникам больше двух монет.
