— Я знаю, что никто этого не делал! Разве я сказал, что это — дело человечески рук? — рявкнул Милтон. — Разве Гэла кто-нибудь тронул хоть пальцем?
— Выпей, — сказал я, но он не стал пить. Вместо этого он наклонился вперед и зашептал:
— Каждый раз, когда с ней кто-нибудь заговаривал, она отвечала одно и то же. Например, когда ее спрашивали, что случилось и кто сделал с ней такое, она отвечала только одно: «Он называл меня куколкой». Вот и все, что она говорила: «Он называл меня куколкой»!..
Я встал из-за стола.
— Пока, Милт.
Он ошарашенно поглядел на меня.
— Постой, куда же ты? Не уходи! Ты должен…
— Мне пора идти, — сказал я и вышел не оглядываясь. Мне необходимо было как можно скорее остаться одному, чтобы задать себе несколько вопросов и как следует пораскинуть мозгами.
Кто виноват в убийстве, спрашивал я себя, ружье, или тот, кто спустил курок? Я вспоминал пустое, смазливое, маленькое личико, алчный взгляд карих глаз и слова Келли, который сказал: «Она мне совершенно безразлична».
Потом я подумал, что испытывала кукла, когда Черити ломала, выкручивала, колола ее. Готов спорить, она об этом даже не задумывалась.
Я думал: «Действие: девушка бросает в человека вентилятором. Ответное действие: человек бросает девушку в вентилятор. Проблема: колесо не снимается с оси. Решение: выбить ось».
Это — образ мышления.
Как убить человека? Использовать восковую куклу.
А как убить куклу?..
Кто виноват: ружье, или тот, кто спустил курок?
Он называл меня куколкой.
Он называл меня куколкой.
Он называл меня куколкой…
Когда я вернулся домой, в комнате надрывался телефон.
— Привет… Это был Келли.
— С ней покончено, — сказал я. — Твоя кукла умерла. И еще, Келли… Знаешь, держись от меня подальше.
— Хорошо, — ответил Келли.
