– Прошу за мной, – объявил он. – Мистер Белтер вас примет.
Мейсон поднялся за ним наверх, в салон, прилегающий к лестничной площадке и, очевидно, представляющий часть апартаментов, которые занимали целое крыло дома. Комната была полна удобных массивных кресел, обставлена с заботой о комфорте и с полным пренебрежением к изысканному вкусу. Не было сделано ни малейшего усилия создать целостность стиля. От обстановки веяло мужским вкусом, не смягченным прикосновением женской руки.
Дверь в конце салона открылась, и на пороге остановился мужчина. Перри Мейсон успел бросить взгляд в глубину комнаты, из которой мужчина появился. Там был кабинет, заставленный полками, с массивным письменным столом и вращающимся креслом в углу. Сзади блеснула ванная, выложенная кафелем.
Мужчина вошел в салон и закрыл за собой дверь. Он был громадный, с одутловатым, нездорового цвета лицом, с мешками под глазами. У него была широкая грудь и плечи, но узкие бедра, и у Мейсона было такое впечатление, что у мужчины тонкие ноги. Однако внимание адвоката привлекли прежде всего глаза хозяина дома – они были твердыми и холодными, как алмазы, лучше всяких слов сообщая о жестокости и безжалостности владельца.
В течение нескольких секунд мужчина стоял у дверей, изучая Мейсона. Потом он подошел ближе, и его походка окончательно убедила адвоката в том, что ноги у хозяина дома тонкие и с трудом держат массивный груз. Вблизи Мейсон обнаружил, что мужчина выше его на добрые четыре дюйма и еще шире в плечах. Судя по виду, ему было около пятидесяти лет.
– Мистер Белтер? – спросил Мейсон.
Мужчина кивнул и остановился, широко расставив ноги и не сводя с Мейсона глаз.
– Что вы хотите? – угрюмо спросил он.
– Извините, что я беспокою вас дома, – сказал Мейсон, – но я хотел бы поговорить об одном деле.
– О каком деле?
– Об одной статье, которую угрожают напечатать в «Пикантных известиях». Я не желаю, чтобы эта статья появилась.
Алмазные глаза не изменили выражения. Они спокойно смотрели на Мейсона.
– Почему вы пришли с этим ко мне? – спросил Белтер.
– Вы тот человек, с которым я хочу говорить.
– Вы ошибаетесь.
– Я знаю, что вы являетесь этим человеком.
– Не являюсь. Мне ничего не известно о «Пикантных известиях». Я держал раз или два эту газету в руках. Ее издает свора шантажистов, если вы хотите знать мое мнение.
В глазах Мейсона появилось жесткое выражение.
– Я не спрашиваю вашего мнения, – сказал он. – Я заявляю вам…
– Что вы заявляете? – спросил Белтер.
