Рядом со мной, на заднем сиденье, валялась роскошная куртка и еще попискивал какой-то ящик. Я осторожно отодвинулась.
— Это рация, — небрежно произнес хозяин машины. Такие первые слова при очном знакомстве.
В машине было темновато, но я все же смогла разглядеть, что внутри она новизной не блещет. Что же касается хозяина, то и его рассмотреть мне удалось с трудом. Однако можно было понять, что его телефонные уверения относительно роста выше среднего — явное преувеличение, голова едва показалась над спинкой сиденья.
А когда он изволил развернуться в мою сторону, в неясном свете лицо его показалось мне знакомым.
— Пытаетесь угадать, на кого я похож? Мне говорили как-то, что на Бельмондо.
Ну да, конечно, прямо одно лицо. Вылитый Бельмондо, только в отечественном исполнении. Живут же на свете такие самонадеянные люди.
В машине пахло дымом.
— Ну что, горим? — осторожно поинтересовалась я.
— Да нет, это я с пожара еду. В соседнем районе лес горел, ездил разбираться.
— Ага, опять спасаете. И это снова не наше основное занятие?
— Почти угадали.
Он потянулся к пищащему ящику, чем-то там пощелкал, проговорил в него:
— Сорок пятый, я пятый, прошу связи.
— Сорок пятый слушает.
— Все в порядке у вас? Я пока не нужен?
Сорок пятый, или кто еще там, сообщил, что ему никто не нужен.
— Вот и ладненько, можем еще поболтать. — Это уже обращались ко мне.
— Так какое же все-таки у вас основное занятие? Пожарный?
— Пожалуй, если хотите.
Хотела спросить, где же находится его пожарная работа. Но в это время подъехала машина, остановилась у подъезда, где живет Людмила. Я уже знала, что она откатилась на тридцать лет вперед, и уже видела ее взрослого сына, и даже внука, не говоря о муже. Что в нашем городе спрячешь?
— Кажется, Сергей приехал, — догадалась я.
— А это еще кто такой? — поинтересовался отечественный Бельмондо, известный в моих кругах под именем Спасателя.
— Сын Людмилы.
— А она кто?
— Ну что вам, про всех жителей города сейчас рассказывать?
— Не думаю, что это займет много времени. Всех за пять минут сосчитать можно.
Ну, конечно, я была права, когда решила, что он не из нашего города. Кто из местных так презрительно может говорить о нем?
Но опять не успела возмутиться. Мимо нас прошлепал тапочками Петр Васильевич.
— И этого вы знаете? — спросил Спасатель.
— Конечно, это ее муж.
— Чей?
— Ну Людмилы. Он, кажется, из больницы сбежал.
— Из психиатрической, разумеется?
— Нет, у нас в городе такой больницы нет.
