Бросил сумку в угол, сел в кресло, прикрыл глаза. И сразу же вернулся в утренний автобус. Усмехнулся про себя. Он так и называл его — «случай в автобусе», не решаясь назвать словами то, что с ним случилось.
Он сидел с закрытыми глазами и не вспоминал, а будто читал рассказ о ком-то другом.
В восемь часов десять минут утра, войдя в автобус, он влюбился. Ничего себе начало рассказика. Разве можно вот так точно обозначить время, когда это случается.
Нет, начало этого рассказа должно быть другим. Например, таким. В Этом году реставратору исполнилось тридцать лет. И он жутко помолодел. Сразу, внезапно, именно в день рождения. Рывками, надрывно шел он к этой дате. Казалось, что взбирается по крутой лестнице и задыхается от напряжения.
В двадцать пять чувствовал себя стареющим, в двадцать семь — глубоким старцем, даже болезни какие-то посыпались. Казалось, что все лучшее уже позади: институт, друзья, девушки. Даже работа стала надоедать. Первый угар, когда казалось, что ты всех гениальней и все сможешь переделать по-своему, прошел. А опыта, который спасает от ошибок и дает уверенность, еще не было.
Все казалось мрачным и серым, жизнь стремительно катилась к концу. Тридцатилетия он ждал с ужасом и в то же время с нетерпением, как избавления от мук. Он не знал, что будет потом, как будет жить после этой даты. Казалось, что никак, думал, что просто кончится, пройдет, как дождь.
И действительно, все кончилось. Муки, сомнения. Будто бы взобрался по крутой лестнице, вышел на равнину, и дыхание стало спокойным, и какая-то пелена упала с глаз. Стал различать полутона, оттенки, понял прелесть недосказанности, непредсказуемости будущего. Ощутил себя молодым, полным сил, понял, что в запасе еще целая вечность.
Впереди так много времени, его хватит не только на то, чтобы исправить прежние ошибки, но и на то, чтобы наделать новых.
Ощущение безграничности времени не оставляло его и в этом маленьком городе, куда он приехал совсем ненадолго. Но почему-то с самого начала ему здесь не работалось. Городок расслаблял, будто размывал его силы в неторопливом течении дней. Он бродил по улицам, забирался в горы, почти ни с кем не разговаривал, никому не писал, ничего не читал. Выпал из торопливой шумной жизни большого города. Здесь время текло медленно, порой он думал, что оно совсем остановилось, стало почти осязаемым.
В утренний автобус он попал случайно. Проснулся не в «голубятне», а в гостинице, пешком пошел в музей. Забрел на автостанцию и, сам не зная зачем, вошел в автобус, даже не узнав, куда он едет.
