Я остановился, вновь переживая тот момент, ставший таким дорогим.
- Я хочу любить тебя…
- Почему бы и нет?! - сказала она и рассмеялась. - Я не против. Ты здорово смотришься. Здоровый самец! Не чета нашим городским кобелям, у которых если что и накачано, то только задницы! Или брюхо, на худой конец! Ха! Прошу прощения за каламбур! Правильно надо было сказать: "брюхо над худым концом"!
И она очень сильно смеялась.
Честно говоря, из всего этого я понял только то, что она не против моей любви. А все остальные слова и интонации просто запомнил. Надеюсь, со временем они будут понятнее.
Запах! Опять этот запах!… Никто из людей не подходит к резервациям гордейцев в основном из-за него. Просто ужасно!
Когда я грустно признался любимой, что очень хочу прийти к ней, но боюсь задохнуться, она только махнула рукой.
- Да ладно, не так уж и воняет. Тем более в городе меньше. Это здесь, на окраине устроили помойку…
Они свои резервации называют городами. Наверное, поэтому их самих мы зовем гордейцами. А может и не только поэтому. Я никогда не задумывался. И если бы не моя внезапная любовь, то никогда бы и не заинтересовался гордейцами… А ведь есть люди, которые запоминают целые научные труды по ним. Сегодня утром как раз познакомился с одним старым ученым. Как же он радовался, что может поделиться своими работами с кем-то! Я обещал послушать, но чуть позже, после свидания. Хотя надо было перед, а не после. Но я не успевал. Да еще друг Уэд отговаривал целых два часа, вместо того, чтобы поддержать!
Я остановился почти у самой границы резервации.
Как же сердце бьется!
Дальше я не был, поэтому мерцать не смогу. Она сказала, что "главное пройти помойки, а потом выйти к шоссе, где она будет ждать на машине". Еще бы знать, что такое помойки, шоссе и машина?…
Я набрал в легкие воздуха и задержал дыхание. Потом собрал душистого мха и запихал в ноздри. Ну, часов шесть продержусь, а там посмотрим. Ходят слухи, что воздух в резервациях ядовитый, но надеюсь, это всего лишь слухи. Ведь моя любимая там как-то живет!
Я решительно зашагал вперед и вскоре увидел "помойки". Не узнать их было сложно! Когда я услышал это слово из уст любимой, то подумал, что же можно называть таким ужасным словом?! И вот теперь понял что.
Среди живого леса, прямо на живой траве лежали уродливые груды мертвого. Что-то непонятное, иногда правильной формы, а иногда бесформенное. Очень разнообразное и одновременно обезличенное. Гниющее и равнодушное.
