* * *
В какой-то момент оказалось, что окрестности здешние богаты железной рудой, и залегала она к тому же возле самой поверхности, чуть раскопай и можно киркой набить не одну корзину. Кузнецы с радостью за нее платили, так как качества она была превосходного. Одно только огорчало рудокопов — залегала она гнездами. Найдет такое гнездо рудокоп и год беды не знает. А следующее найти — проблема — может и рядом быть, а может и невесть где. Правда, здесь вскоре лозоходцы объявились. Ходят себе с рогульками и в землю рукой тычут.
— Рой здесь!
Как правило, точно указывали, но за свои услуги половину выручки от раскопанного гнезда забирали. Ворчали рудокопы, но денежки платили. Так, хоть и меньше получаешь, зато постоянно.
Был среди них один, жадина такой, что и не рассказать. И не ленив вроде, и не труслив, и если бы не патологическая жадность, то слова худого про него не сказал бы. Да и жена ему под стать была. Не гляди, что дом имели каменный, один из самых больших в городе, грошика лишнего не потратила, все под матрас складывала, а он так и норовил не доплатить лозоходцам. Те его, понятное дело, и не жаловали.
Как-то и говорят ему, мол, хватит с нас, иди, мол, ищи сам, вот никому и платить не будешь. Плюнул жадюга им под ноги и ушел.
Забрел он в овраг, здесь за окраиной города, только, правду сказать, дурной славой пользовавшийся. Все этот овраг стороной обходили, а Рудокоп решил, зачем зря копать, если земля сама раскрылась.
Бродил, бродил. Руды не нашел, зато набрел на вход в пещеры. Вход этот сверху и не разглядишь — он камнем прикрыт, да и снизу не заметишь — куст большой загораживает. Но как говорится, кто ищет — тот непременно найдет.
Как я уже поминал, парень он был не трусливый, да и не глупый. Кинулся он скорее домой, прихватил кроме кирки, фонарь, веревку и обратно. Веревку привязал к кусту и смело полез внутрь пещеры. А там — катакомбы! Ну он поплутал, поплутал по ним и, наконец, в одном из дальних ответвлений нашел целый пласт руды. Пласт хороший был, толстый. Вот он этот пласт потихонечку и выковыривал. Наковыряет корзинку и несет к выходу из пещеры, высыплет и возвращается новую корзину ковырять.
Ночью же перетаскает корзины с рудой домой. Вот всем и невдомек, где он руду добывал, потому что корзины с рудой по кузням из дома носил.
Долго ли, коротко ли продолжалось это, не скажу. Только в один из дней кирка Рудокопа пробила стенку и, слегка расширив отверстие, выбрался он на берег ручья, текущего здесь в окрестностях. Вылез он, и сел, призадумавшись, где же ему теперь руду брать. Вдруг за кустом, чуть дальше по ручью, кто-то чихнул. Ну он не задумываясь и скажи:
